Кое с кем я даже поспорил на деньги, что все будет иначе. Сейчас уверен, что выиграл. Оказалось, бывалые московские корреспонденты совсем не знают хоккеиста Яшина. Милейшего парня - со своими странностями. Покажите мне миллионера без странностей. Слава Богу, все чудачества касались съёмки. Выйти из отеля на главную ярославскую улицу? Ни за что. Сфотографироваться в раздевалке на фоне тележки с грязным бельём? Эта идея привела Алексея в ужас. Зато охотно позирует на фоне массового катания. Дежурная улыбка, совсем американская. Стесняется фотографироваться на фоне чумазого "Ниссанчика", выделенного клубом. Зато готов позировать на фоне "Лексуса" кого-то из товарищей. "Лексус" - совсем другое дело…
***
К Яшину три дня как приехала его Кэрол, голливудская актриса. Живут вместе в "Ринге", лучшей ярославской гостинице. Хозяева отеля дозволяют только одному автомобилю ночевать прямо у порога - как раз тому грязнуле¬ "Ниссану". Возможно, когда Алексей съедет, на двери номера повесят табличку: "Здесь жил Яшин", - и будут драть втридорога. Я бы сделал именно так.
- Давайте здесь сядем. Зал специально для интервью, - Яшин, уверенно сориентировавшись в бесконечных коридорах ярославской "Арены", распахнул какую-то дверь.
- Илья Брызгалов как-то определил Америку двумя простыми словами: "Страна лжи". А вы какие слова подобрали бы?
- Я даже по нынешним газетам вижу: пошла какая-то странная тенденция. В России явно негативное отношение к Америке.
- А у них?
- В Америке тоже не самое доброе отношение к нам. Мне это не нравится. Надо жить в дружбе и согласии… У Америки достаточно недостатков, но и замечательных моментов тоже полно. Одним словом характеризовать эту страну я бы не взялся, там слишком много оттенков. Смотрят на жизнь они, конечно, совсем не по-русски. Европе этот образ мышления не понять.
- Зато понять вам, столько прожившему в Америке. Пропитались этим духом?
- Конечно, Америка наложила приличный отпечаток, что тут скрывать. Да и на Илюху наверняка тоже, что бы он про Америку ни говорил. Всё равно, оказавшись за океаном, ты меняешься. По своим внутренним законам не проживешь, это не та страна. Приходится приспосабливаться. Я не могу сказать, что "в Америке все лгуны"… Мне люди столько помогали! Столько выручали! Столько людей, которые тепло относятся к европейцам!
- Где будете жить?
- Понятия не имею. Все зависит от того, каким делом буду заниматься в будущем.
- Но играть-то вам осталось года три?
- Думаю, намного больше. Мне все, между прочим, задают этот вопрос: "Что будешь делать, когда закончишь с хоккеем?" Я понять не могу - почему все считают, что мне пора заканчивать? Почему мне отводят год-два? Я не наигрался!
- Раздражает?
- Не нравится. Люди думают, что главное в карьере Яшина уже позади. А я уверен, что с опытом люди играют только лучше. Я до сих пор прибавляю! Мой уровень растёт!
- Вы сейчас играете лучше, чем в 25 лет?
- Даже не сомневаюсь. Просто не всё можно выразить в цифрах. Нынешняя моя игра мне самому нравится гораздо больше. Я не гонюсь за количеством шайб, просто получаю удовольствие от игры. Чувствую, что команде тоже помогаю. Для меня командный результат всегда был важнее личного.
- Когда к вам очередной корреспондент подходит с вопросом насчёт планов после хоккея, что мешает сказать: "Отстаньте от меня все, буду вести жизнь обычного миллионера. Гонять на яхте вдоль Каймановых островов"?
- Во¬первых, я считаю, что человек должен заниматься делом. Неважно, сколько у него денег. Мне повезло: хобби стало работой. Приносит хороший доход. Вот это и есть счастье.
- Помните, когда впервые почувствовали себя богатым человеком?
- Наверное, когда получил первую зарплату в "Автомобилисте". 35 рублей. Для 15-летнего парня - фантастические деньжищи. Я сразу почувствовал, что дорос до какого-то уровня. Но у кого-то сегодня яхты по 100 миллионов… Как меня можно сравнивать с такими людьми?
- Ваша дешевле?
- У меня вообще нет яхты. Может, поэтому спокойно отношусь к чужим. По-настоящему богат тот, кто умеет распорядиться деньгами.
- Вы умеете?
- Для меня важно то, что никто мне их не дарил. Я сам заработал, трудом. Хотя спасибо брату, родителям, агенту, команде, моей девушке…
- Чувствую, вы готовы перечислять до утра. Но вот что занятно: положить на стол любые три заметки, в которых упоминается Яшин - так две из них посвящены деньгам, а не хоккею…
- Правильно.
- Бесит?
- Нет. Когда человек достигает какого-то уровня, подписывает контракт, писать о нём будут только так. Возьмите десять заметок про Алекса Родригеса - из них семь будут посвящены не спорту, а деньгам…
- Кто такой Алекс Родригес?
- Стыдно не знать. Знаменитый бейсболист. Эти заметки - часть бизнеса, часть той жизни, которая окружает спорт. Мы, спортсмены, сами её выбрали, и от этого не скроешься. Что бы я ни делал - про меня пишут много, очень много…
- В основном глупостей?
- Я стараюсь понимать - любой пишет со своей позиции. Для меня это глупость - а для него нормально.
- Но очень много злости. Вас это удивляет?
- Я даже не знаю, как это объяснить! Чем?! Разве я делаю что-то злое? Я занимаюсь любимым делом, иногда получается лучше, иногда хуже, - понять ничего не могу, когда сталкиваюсь с этой злостью. У меня только одно объяснение.
- Какое?
- Людям интересно читать какой-то негатив. Им кажется, что такая информация ставит их на один уровень со звёздами. "У них тоже всё плохо". С этим приходится жить, ничего не поделаешь.
***
- Кстати, почему у вас нет яхты?
- Хотя бы потому, что я не слишком трепетно к этому отношусь. За яхтой нужно следить, содержать целую команду. Хорошая яхта стоит довольно дорого, около 50 миллионов долларов. Не думаю, что могу себе позволить.
- У кого из ваших американских знакомых самая лучшая яхта?
- Я был только на одной, у Каспарайтиса.
- За 50 миллионов?
- Нет, у него маленькая лодка. Какая-то рыбацкая, мы несколько раз ездили удить. Но знаю, что у некоторых моих знакомых есть яхты даже за 60 миллионов. Честь им и хвала, если заработали своим трудом. В Америке культ зарабатывания денег, культ работы вообще. Если у тебя в Америке есть работа - чувствуешь себя человеком. Борьба за место идет страшная, много непорядочного - и русскому человеку это бросается в глаза. При этом очень тяжело найти людей, способных качественно выполнить работу. Я постоянно с этим сталкивался. Во время ремонта дома, например. Потом, правда, повезло: мы нашли ребят, с которыми даже подружились. Они сделали здорово. Я даже получил удовольствие оттого, что отдавал им деньги. Но чаще приходят, наобещают, берут депозиты, и - ничего…
- Самый болезненный случай?
- Тоже было связано с домом. Он обогревается газовой горелкой, и вдруг во время самых холодов эта горелка перестала работать. Вызвали мастера, заплатили ему 300 долларов. Все починил, три дня работала - снова вырубилась. Опять вызвали того же мастера, снова заплатили 300 долларов. История повторилась: горелка работала три дня. Тогда я полез разбираться сам. Этот мастер должен был поменять блок, а вместо этого все перемотал изолентой. От нагревания она лопалась, и он по новой приходил получать 300 долларов… - Как он в глаза вам смотрел после этого?
- Абсолютно нормально. А день спустя я в Нью-Йорке случайно увидел передачу. Там рассказывали о таких же мастерах, которые не просто не чинят - специально ломают! И тебе же приносят огромные счета! Рыночная экономика. Русские люди считают, что это надувательство, а для американцев - бизнес.
***
- Вы, наверное, сейчас чувствуете себя, как рыба, выброшенная на берег. Что-то может заменить обстановку праздника, которая в американской лиге на каждом матче?
- А в Ярославле тоже такая обстановка. Но о других городах этого сказать не могу. "Матч звёзд" показал, что до праздника далеко. Зрителей нет, билеты дорогие.
- Вам было противно?
- Нет, не противно. Я приехал в Мытищи получить удовольствие от общения с ребятами - и я его получил. Хочу сейчас сказать огромное спасибо тем зрителям, которые всё-таки пришли. Поддержали хоккеистов, которые тоже могли в это время где-то отдыхать. Вот в Омске, Магнитогорске, Новокузнецке действительно дворцы битком, народ болеет потрясающе. Атмосфера не хуже, чем в НХЛ. Вообще трудно, конечно, российские дворцы сравнивать с "Торонто" или "Рейнджерс", где всегда аншлаг, но мы совершенно не хуже какой-нибудь "Флориды" или "Финикса". В этом смысле мне повезло с Ярославлем, здесь действительно каждый матч - праздник…
- Есть что-то американское, чего вам сегодня не хватает?
- Американского стейка. Недавно я заглянул в отличный московский ресторан на Ордынке - там мясо было отличное.
- Бывало такое, что большой душевности от американца не ждали, а человек вас выручил?
- Да. Хоть контракт мой "Айлендерс" выкупили, остались отличные отношения с хозяином команды. 5 ноября он дозвонился в Ярославль, поздравил с днём рождения. Бизнес бизнесом, но отношения наши перешли в дружбу. Этот человек, Чарльз Уонг, часто меня выручал. А когда в моей жизни было столько негатива, газеты чего только обо мне ни писали, на улице, случалось, подходили простые люди и говорили тёплые слова. Мне было очень приятно.
- Кто самый неординарный человек из тех новых друзей, которых подарила вам Америка?
- Вот этот самый китаец, хозяин "Айлендерс". Кстати, яхта у него отличная. Всё делает по-своему. Каждый шаг - нестандартный. Сколько он менял тренеров, менеджеров…
- Самая интересная нехоккейная встреча в Америке с русским человеком?
- У меня много интересных знакомых не из хоккейного мира. Вот Дима Хворостовский приезжал на концерт в Нью-Йорк, очень теплая была встреча. Мы с ним не виделись лет десять. Подружились с Виталием Ивановичем Чуркиным, представителем России в ООН. Как-то в Канаде встретился с Евгением Примаковым, тогда ещё министром иностранных дел… Вроде, встреча официальная, в посольстве, но никакого официоза не было. Однажды за одним столом оказался с Алексеем Леоновым, космонавтом. Я его всё расспрашивал, есть марсиане или нет.
- Есть?
- Говорит, не встречал. Мне очень интересно встречаться с людьми, которые много достигли в жизни. И не имеют никакого отношения к хоккею.
- Вы встречали в НХЛ людей, которые наплевательски относились к режиму, к собственному здоровью - но играли здорово?
- Есть уникумы, только не просите от меня фамилий. Каждый настраивается по своему: кому-то лучше выпить бутылку водки, чем тренироваться. Я смотрю: человек проводит время на тусовках, напивается, а играет здорово. Потом понимаю - им не выпивка нужна, а чувство свободы. А мне неважно, сколько человек тренируется - главное, чтоб с ним было приятно общаться. Но сейчас и у нас, и в Америке люди с режимом дружат. Стараются играть дольше. Слишком хорошие заработки.
- У вас репутация профессионала. Неужели за жизнь не было ни одного случая, чтоб вы страшно напивались?
- Бывало, конечно! Особенно хорошо помню, как мы с "Динамо" выиграли Кубок МХЛ. Вернее, с какого-то момента не помню. Вот это доза была ударная!
- Ручку от Кубка не отломили?
- Тоже не помню. Помню только, как динамовский автобус обливали шампанским. Ехали на базу, остановились возле метро "Динамо", с Серегой Климовичем покупали шампанское… Чего только не было. Чем старше становишься, тем меньше таких моментов.
- Хоть один штраф в жизни заплатили?
- За опоздание. Но вообще в Америке с этим больших проблем не было. Я же после "Автомобилиста" попал в московское "Динамо", где дисциплина была фантастическая. У Владимира Владимировича Юрзинова всё было очень строго. Я всё это впитал, привык.
- Был в ваших командах чемпион по штрафам, человек вне графика и расписаний?
- Нет. В Америке это слишком накладно. Там очень простая система, никто цифру не выдумывает. Пропустил тренировку или игру - получаешь одну восьмидесятую от своего годового контракта. Твой контракт просто разбит на количество дней.
- Необъяснимых проступков на вашей памяти не было?
- Мне рассказывали, как Теему Селянне поймали в Финляндии, когда тот сильно превысил скорость. И узнал бедный Теему о тонкости финского закона: за такие проступки платишь процент от годовой зарплаты. Получил счет приблизительно на 100 тысяч долларов...
- Помните, как первый раз стали участником "Матча звёзд"?
- Ещё бы!
- Что тогда особенно поразило в раздевалке, например?
- Заходишь в раздевалку - а там одни звёзды. Это в самом деле поражает. Мы как раз рядом с Сашкой Могильным сидели - так он прибежал за пять минут до начала игры, перемотал по-советски клюшку изолентой… Потом вышел - и отыграл просто здорово. Поразила атмосфера. Сколько раз приезжал на "Матчи звёзд" или на профсоюзные собрания, столько поражался: с каким уважением там люди относятся друг к другу!
- В самом деле?
- Вот именно. Может, это была показуха, а в душе у каждого что-то своё, но в словах уважение было громадное. Было очень приятно находиться среди них. Помню, когда боролся за Hart Trophy, попал на большую презентацию в Торонто - а там и Гретцки, и Рэй Бурк, и Мессье, и Ягр, и Гашек с Селянне… Вне льда они общались очень мило. Чем выше звезда - тем проще с ней разговаривать, я это понял только тогда. Помню, Гретцки играл последний свой матч в Канаде против "Оттавы". Через пару дней вообще закончил, уже в Нью-Йорке. Все знали, что это один из последних выходов Уэйна - и я попросил у Гретцки клюшку с автографом.
- Отдал?
- Мало того, что отдал, так какие слова написал! Я до сих пор читаю - и не верю, что это мне! "Алекс, ты великий игрок, продолжай так же работать. Желаю удачи, Уэйн Гретцки". Очень приятно.
- Какая судьба у этой клюшки? Не утрачена?
- Осталась, в американском доме. Это была моя мечта - иметь клюшки трёх игроков: Гретцки, Лемье и Мессье. Эти люди олицетворяли для меня нападение канадцев, великие из великих. Я рос на этих именах, эти трое были символами НХЛ. И Марио, и Мессье тоже подписали мне клюшки.
- Всякого, первый раз близко общающегося с Лемье, поражает, насколько он здоровый. Вас тоже?
- Ну да, громила тот ещё. Потом я увидел его без формы - большой, но чего-то "сверх" нет. Но на коньках, конечно, танк… Великий игрок. И парень очень обаятельный. А клюшки, которые получал от таких людей, не в углу свалены, а висят на стене. Как драгоценность.
- Вы вспомнили Могильного. Игроки ЦСКА 1990-х поражались его физической силе - он запросто мог поднять какую-то несусветную гирю. А вы чьей силе поражались?
- Здесь Женя Артюхин меня просто сразил. Такого здорового парня и представить не мог. В НХЛ много здоровяков видел, но не таких.
***
- После забастовки в "Оттаве" трибуны вас встречали свистом. На улицах тоже были неприятные встречи?
- Бывало. Слишком многие ориентировались только на те факты, которые подавались в газетах. Не объяснять же мне каждому, что не делал ничего криминального? Я следовал всем законам! Сейчас многое в НХЛ изменилось, всё идет к партнёрству между профсоюзом, игроками и хозяевами. Пытаются создать вместе синдикат для зарабатывания денег. А несколько лет назад игроки противостояли хозяевам. Такие ситуации, как у меня, возникали у многих других. Сталкивался и Кария, и Ткачук, и Пронгер… Даже у Буре было что-то похожее, если память не изменяет. Кен Драйден решил просто год не играть за "Монреаль", отправился учиться в университет. Поэтому говорить о моей тогдашней ситуации как о чём-то сверхъестественном нельзя. До сих пор не могу понять, почему к моей персоне было приковано такое внимание прессы. Ведь у меня никогда не было задачи сыграть на публику, скандально обставить свои шаги. Кстати, многие в это не верят. Но сколько б ни было проблем, я сегодня доволен тем, что происходит в моей жизни. Ничего не желаю менять. Все мои решения были от сердца.
- Многие про вас говорят: "Яшина в Америке ненавидят!" Что вы хотите сказать этим людям? Что они ничего не понимают?
- Нет, почему? Я и не думаю скрывать, что очень много людей в Америке меня ненавидят. Вопрос в другом: для чего об этом говорят люди в России?
- Для чего?
- "Раз его ненавидят там, так давайте будем ненавидеть и здесь!" Но потом приходят смотреть, как я играю в хоккей - и у них возникают другие чувства. Им нравится то, что я делаю. Ненависть проходит. Но ненависть - это странное чувство…
- То есть?
- Ненавидеть можно за что-то. Так?
- Нет. Вас-то ненавидят просто так - люди, не имеющие никакого отношения к вашим деньгам
. - Может, ненавидят за деньги? Но я себе говорю: "Насильно мил не будешь"…
- И никакого психологического груза?
- Груз, конечно же, есть. Выходишь на раскатку - а с трибун свистят. Заводишься, начинаешь показывать игрой, кто ты такой. Это профессиональный спорт: человек именно сегодня купил билет и хочет именно сегодня увидеть классный хоккей. Сегодня не увидел - завтра может не прийти.
- Вы следите за российским футболом?
- Очень мало.
- Тогда без фамилий: один парень перебрался из "Зенита" в "Спартак". И теперь, приезжая в Питер, на каждом шагу слышит гадкое в спину…
- И со мной происходило то же самое. Я все это прекрасно слышал. В Оттаве люди подходили на улицах, говорили какие-то неприятные слова. Даже непонятно, отчего им так плохо - оттого, что я больше не играю в "Оттаве"? Или потому, что играю в Нью-Йорке? Как-то летом отдыхал в Оттаве, подошли на улице пара ребят - и начали говорить…
- Что ответили?
- Хорошо, говорю, вас понимаю. Но и вы меня поймите. Начал что-то рассказывать - они, кажется, даже не ожидали от меня откровенности. Ждали ответной грубости.
- Забастовка - не самый приятный жизненный опыт, но в чём его полезность? К чему вы теперь будете готовы?
- Я сторонник решения вопросов более гуманными способами, чем забастовка. Но в Америке никто тебе просто так ничего не даст. Пока не выставишь какие-то требования, ничего не будет. Сближение начинается только после жёсткого разговора. Иногда люди способны предвидеть ситуацию, начинать какие-то движения навстречу за три-четыре месяца до кризиса. Это похоже на шахматную игру.
- Вы как-то сказали, что хоккейные эксперты Оттавы били вам по голове всё то время, что вы играли в этом городе. Есть объяснение - почему?
- Что-то я не помню, чтоб такое говорил… В Оттаве ко мне прекрасно относились - если не считать проблем, которые возникли с руководством команды. От самого хоккея в этом городе я получал огромное удовольствие. Оттава заслуженно стала одним из центров энхаэловского хоккея. И я там участвовал в его зарождении.
***
- Об Оттаве у вас воспоминания трогательные. А о "Динамо" вспоминаете тепло?
- Очень. Выиграли два чемпионата - работа с Юрзиновым оставила огромное впечатление. Удивительный человек.
- Вы, кажется, даже приезжали к нему тренироваться в Швейцарию?
- Да. У нас отношения не как у игрока и тренера - уже много лет мы друзья. Когда нужен какой-то жизненный совет, звоню ему. Кстати, он мне тоже звонит. Я видел много тренеров, но Юрзинов - лучший в плане подготовки игроков. Как никто умеет выводить на уровень звёздности. Владимир Владимирович сам об этом говорит - для него всегда главной задачей было из молодого игрока с задатками сделать звезду. Я приехал в Америку - столкнулся с интригами. Если бы приехал не настолько хорошо готовым физически, могли бы и сломать. Там такие деньги в хоккее, что люди в средствах не стесняются.
- Вы тоже этому научились?
- Я не настолько хорош в интригах, как многие другие игроки. Во мне всё-таки живет советский хоккеист - считаю, что доказывать надо игрой. Внутри живут понятия и о дружбе, и о верности, они никуда не исчезли. Хотя в Америке они мне не слишком помогали.
- Почему вас не раздавили обстоятельства?
- Потому что я приехал в НХЛ и был на две-три головы выше многих, со мной бесполезно было воевать. Я был лидером "Оттавы", так сложилось. И в "Айлендерс" потом приехал на эти же роли. Но у многих молодых ребят из России там не сложилось как раз по этой причине. В хоккее они были не хуже американцев. Уступили в способности интриговать. В российской лиге им комфортнее, здесь они в атмосфере любви.
- В "Динамо" вы, кажется, были офицером?
- Не был. Если совсем честно рассказывать, я был даже не в армии, а в Голицынском погранучилище.
- Долго?
- Четыре дня. Давыдов Виталий Семёнович пристроил. Сдал все экзамены, меня зачислили, а вскоре отчислили за неуспеваемость. Где-то через неделю. И стал я рядовым погранвойск. Даже присягу принимал.
- "Динамо" славилось своими нагрузками. Самую тяжелую тренировку помните?
- Кроссов, после которых выворачивало, столько было… Но самый ужас вспоминаю сразу. Тогда в команду я не попал, что обидно. Сборная готовилась к Олимпиаде 1992 года.
- Дневной график помните?
- До сих пор - наизусть. Сначала зарядка, потом пробежка, лёд, атлетизм, кросс на 12 километров, а вечером ещё 2 часа льда.
- Как же вас рассудок от такой программы не оставил?
- Сам не пойму. На кроссе уже думал, что умираю. Причем, это не один день продолжалось, а 28. Почти месяц. Ежедневно - одно и то же. Это называлось "базовая подготовка" от Виктора Васильевича Тихонова.
- Бретт Халл, кажется, сказал про Майка Кинэна: "Я хотел его убить, крюком клюшки выколоть ему глаза". Вы по отношению к Виктору Васильевичу, наверное, испытывали похожие чувства?
- Я был молодой парень - и внутренне тренерские задания не обсуждал. Раз дают, значит, так и надо. Я даже благодарен был тогда Тихонову.
- В вашей жизни были случаи, когда узнали, что такое настоящий страх?
- Да. Мне сильно рубанули по руке коньком, перерезали сухожилие. Ситуация была совершенно непонятная, закончиться могло чем угодно.
- Фотографии были ужасные. Вы одну руку поддерживали другой, а в глазах паника…
- Да-да. Столько крови вылилось! Я просто оцепенел! Страшная боль, сильнее я не испытывал никогда в жизни, рука не двигается, на льду лужа крови…
***
- Вы много ходили в Америке по артистическим тусовкам. Аль Пачино, Де Ниро живьём видели?
- С Аль Пачино не знаком, а вот Де Ниро как-то видел. Со многими знаменитыми актерами меня знакомили.
- Например?
- Присутствовал на слишком многих тусовках. Например, в последний раз был на премьере "Крепкого орешка-4". В первых рядах сидел Брюс Уиллис. Но на таких мероприятиях не принято подходить и представляться - слишком масштабное представление. Зато в прошлом году мы были на открытии одной из гостиниц "Атлантис" на Багамах. Собралось очень много известных людей, но это уже было мероприятие для определенной публики. Там мы долго разговаривали с Мэджиком Джонсоном, знакомили нас давным-давно. Познакомили с Майклом Джорданом, теперь раскланиваемся при встрече. Точно так же как-то встретил Шэрон Стоун.
- За автографом к вам не подходила?
- Воздержалась. Конечно, мне хотелось бы познакомиться поближе, но неудобно. Человек обедает с семьей, и тут ты, "здравствуйте"…
- Женщину из артистической среды принято постоянно удивлять. Помните, когда всего сильнее удивили свою Кэрол?
- Не знаю. Сегодня у неё спрошу. Она много чего от меня не ожидала. Например, совершенно не верила, что я могу в этом сезоне оказаться в Ярославле. Такая у меня натура - могу сделать, что угодно. Скорее всего, со временем Кэрол научилась ничему не удивляться. Вот чем её сложно удивить, так это какими-то подарками. Для неё гораздо дороже другой подарок: когда свободное время проводим вместе, куда-то ездим. Это интереснее, чем штаны от Версаче.
