- Слава, болельщики волнуются и переживают – как прошло лечение? Окончательно ли ты восстановился?
- Да, окончательно. Поэтому я сейчас и выхожу на лед.
- Вопрос этот возник потому, что многие, глядя на твою игру, полагают, что ты сейчас выступаешь с не долеченной травмой.
- Это не так. Я вообще считаю, что с не долеченной травмой играть нельзя. Хотя, конечно, все зависит от самой травмы и степени ее серьезности.
- Что за травма была у тебя?
- Растяжение паха.
- Ты не играл в домашнем матче со СКА, но вышел против «Северстали», а затем снова не играл. Значит, все-таки выходил, будучи не долеченным?
- Я и против нижегородского «Торпедо» играл уже с травмой. Она у меня с Уфы. Просто сначала казалось, что играть можно, но она усугублялась с каждым матчем. В конце концов, я стал ею заниматься. Я же говорю, что с не долеченной травмой играть невозможно.
- На этот счет существуют две точки зрения. Одна – играть с травмой – это высший «пилотаж»: мол, ты выходишь через «не могу» и борешься за свою команду. Другая – что это, наоборот, крайне непрофессионально, поскольку можно не только недоработать на льду, сделать ошибку и повлиять на общий результат, но и усугубить свое состояние и при особо неудачных обстоятельствах даже поставить крест на дальнейшей карьере.
- На этот счет трудно дать однозначный ответ. Все зависит от определенных ситуаций и самое главное – сложности и опасности травмы. Надо смотреть по конкретному случаю.
- Со сложностью травмы все понятно, а что ты имеешь в виду под «определенными ситуациями»?
- Скажем, если это сильный ушиб, но человек чувствует, что может выступать через не могу и быть полезным, и в команде как раз нехватка игроков – одно дело. А если травма серьезная – перелом или разрыв связок, например, - которая может усугубиться, и тогда человек выпадает из строя очень надолго, - это совсем другое. Такой риск и геройство здесь ни к чему и даже пойдут во вред.
- На твой взгляд, что тяжелее для спортсмена – психологическая или физическая травма?
- Все травмы неприятные и тяжелые. Разделять их, я считаю, было бы неправильным. Тут многое зависит от индивидуальных особенностей каждого человека. Иногда физическая реабилитация затягивается, а, бывает, что, наоборот, от психологической травмы человек восстанавливается гораздо дольше и труднее.
- У тебя случались психологические травмы в карьере?
- Может быть, в юности. В последнее время их нет. В вообщем, я считаю, что в спортивной карьере не бывает психологических травм. Психологическая травма – это жизненная трагедия, когда у человека что-то серьезное случается с родными людьми, потеря близкого друга… А в спорте психологические проблемы – это длительная полоса неудач. Но и то, это, скорее, даже не травма, а повод для дополнительной работы.
- А конфликты с тренерами? Сколько было таких примеров: когда сильный, талантливый хоккеист не играет не по спортивному принципу, а потому что не нашел общего языка с наставником, и его задвигают и задвигают, оставляют в запасе…
- Я не считаю это психологической травмой. На мой взгляд, психологическая травма – это ситуация, которая сваливается на тебя внезапно, и ты не можешь с ней никак бороться, потому что был к ней не готов. От тебя она никаким образом не зависит. А конфликт с тренером – это конфликт с тренером. Он никогда не возникает резко и неожиданно, а имеет свои причины и следствия. И если такое происходит, то человек просто должен идти на определенные решительные действия, конкретные шаги для улучшения ситуации. Менять место работы, например. Здесь задействованы вопросы психологии, но, скорее, индивидуальные особенности. Один игрок терпит, другой переживает внутри себя, третий активно добивается разрешения проблемы. Но это не травма. Я так считаю. Обычный конфликт, каких случается немало не только в спорте, но и просто в жизни. И я думаю, что каждый хоть раз в большей или меньшей степени сталкивается с подобным в своей карьере. Неприятности с тренерами происходят или происходили со многими. Все люди разные, и такая ситуация означает лишь то, что не уживаются два характера. И все.
- У тебя тоже когда-то бывали конфликты с наставниками?
- Я же сказал: я думаю. Они были у каждого.
- Поконкретнее можно.
- А зачем? Сейчас не стоит. Об этом не в одной газете когда-то уже было написано, так что если кому-то особенно любопытным, можно при желании поднять архивы. Я думаю, сегодня это неинтересно. Это прошлое. Скажу о настоящем: конкретно в «Локомотиве» у меня, к счастью, никогда не было и нет проблем во взаимоотношении с тренерами.
- Тогда вернемся к физическим травмам. Точнее по твоей терминологии – просто к травмам. Они в твоей карьере – редкое или частое явление? «Везунчик» ты в это смысле или «неудачник»?
- Не тот и не другой. Травмы были. В юности переломов хватало, но по молодости косточки быстрее срастаются, чем в старости (улыбается). Так что восстанавливался без особых трудностей и проблем. Всевозможные растяжение, ушибы, мелкие травмы, повреждения – этого на век каждого спортсмена хватает. Неприятна любая травма – тяжелая или не очень. А медицинские сроки восстановления зависят от степени серьезности (перелом – это одно, растяжение – совсем другое), и, конечно, от собственного подхода к проблеме.
- То есть основательно ты сам лечишься или не очень?
- А можно относиться к лечению и по-другому? Без лечения ни одна травма не пройдет сама по себе. Такого просто не бывает. Нужен основательный подход к собственному здоровью. В природе на все отведено свое время. Если на восстановление положена, скажем, неделя, то за два дня ты никогда не восстановишься. Хотя сейчас можно, конечно, добиться лучших результатов с помощью современной медицины.
- Наверное, с возрастом человек более серьезно относится к своему здоровью. Молодости все же свойственна некоторая «безбашенность», чрезмерный азарт и надежда на то, что «у меня все обойдется без осложнений».
- Каждый человек индивидуален. Кому-то, возможно, подобные взгляды свойственны, но наплевательского отношения к своему здоровью, я уверен, ни у кого не бывает даже в молодости. Еще раз повторяюсь: все зависит от тяжести повреждений. На ушибы и синяки в спорте вообще не обращают внимания. А серьезные травмы и лечат, соответственно, серьезно. Как бы ты ни хотел идти играть, как бы ты быстрее ни рвался на лед помогать своей команде, хоть в молодости, хоть в зрелом возрасте, травма тебе этого не позволит, если она недолечена.
- Павел Буре на Олимпиаде в Солт-Лейк-сити играл с не долеченной после перелома рукой, и везде это подчеркивал.
- Ну, так отсюда и результат. Все же видели Буре на Олимпиаде. Он не показал той игры, на которую действительно способен. Конечно, можно выйти с какими-то травмами на лед, но пользы ни себе, ник команде ты сто процентов не принесешь. Травма будет мешать. А выйти, естественно, стремятся все и в любом состоянии. Я не знаю ни одного настоящего спортсмена, который по собственной воле хотел бы остаться в запасе, сидеть на лавке или трибуне и не иметь возможности помочь своим партнерам. Хочется играть всегда, но надо реально смотреть на вещи.
- Нужно ли сочувствие травмированному игроку или его лучше оставить в покое?
- Опять же все зависит от характера конкретного человека. Кому-то надо, чтобы ему сочувствовали, сопереживали, постоянно подбадривали, ему это помогает восстанавливаться. А другому игроку, наоборот, не нравится излишнее внимание к его проблеме. Все индивидуально. Но, естественно, к такой травме, которую получил Алексей (защитник «Локомотива» Стонкус – А.К.), никто не останется и не должен оставаться равнодушным. Пожелаем ему скорейшего выздоровления! Я знаю, что сейчас у Алексея дела идут – тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – нормально. Его выписали из больницы, и он переходит на общеразвивающие, укрепляющие физические тренировки. Дай Бог, чтобы у него все было хорошо!
- На этой оптимистической ноте давай закончим разговор о не самых оптимистических вещах. Расскажи, как давно ты общался со своим братом?
- Недавно. Я довольно часто с ним общаюсь, узнаю новости. По ТВ ведь можно только маленький кусочек матчей его команды увидеть. Газеты я, конечно, читаю, статистику смотрю – забил он или голевую передачу отдал, но всегда лучше услышать из первых уст как и что. Мы созваниваемся, обмениваемся мнениями, рассказываем друг другу какие-либо интересные сюжеты, которые произошли во время игры в его коллективе или в нашем.
- Что значит «интересные сюжеты»?
- Как себя вели, например, тренеры в той или ной ситуации или вся команда.
- Ты видел его «в деле» в нынешнем сезоне только в матче ЦСКА – «Локомотив»?
- Да. И еще на «Кубке Спартака» летом.
- Можешь сравнить его выступления в Ярославле и в Москве: где он играл ярче, и больше потерял или приобрел с переходом в армейский клуб?
- Мне сложно в данный момент ответить на этот вопрос. Он попал в новый коллектив, а в таком случае всегда нужен определенный период, чтобы адаптироваться, привыкнуть к новым партнерам, требованиям тренеров и т.д. Много здесь «за» и «против». В прошлом сезоне ему тоже пришлось потратить немало времени на вливание в коллектив, но в последние 10-15 матчей ему было гораздо легче. Тем более, год назад он попал в более опытную команду, чем та, где он находится сейчас. Игроки в «Локомотиве» мастеровитее, а это тоже влияет на адаптацию. Еще рано делать выводы.
- Скажи честно: вас не звали в ЦСКА вдвоем?
- Не знаю, вдвоем или нет, но у меня действительно весной было предложение от армейского клуба и еще от нескольких команд Суперлиги.
- Почему не захотел пойти вместе в братом, а предпочел остаться в Ярославле?
- «Локомотив» - команда, в которой я завоевал две золотые медали. Я знаю коллектив, задачи поставленные перед ним, и поэтому не видел смысла менять место работы. То же самое касается и других предложений.
- Обычно все экс-ярославцы с особым рвением играют против «Локомотива», поэтому болельщики предполагают, что Юрий забьет гол в очном поединке армейцев и железнодорожников. Его странное желание отличиться не стало для тебя неожиданностью?
- Нет. В том матче он действительно здорово сыграл. Мне понравилось. Наверное, есть такое, когда каждый хоккеист пытается причинить побольше чисто спортивного «вреда» команде, в которой он когда-то выступал. Но я думаю, что против «Локомотива» и так все соперники сражаются с удвоенной или утроенной энергией и не только бывшие ярославские игроки. Мы – слишком большой раздражитель. Всегда так было и будет в спорте, что против чемпиона играют с особым настроением. Против двукратного чемпиона – тем более.
- А есть такие команды, против которых лично ты выходишь играть с двойной или тройной энергией?
- Я стараюсь выходить на все матчи предельно мобилизованным и выкладываться в каждом из них. Не делю соперников на первостепенных и второстепенных. Но наверное, мне особенно хочется отметиться в игре с тем же ЦСКА и с «Ладой». В Тольятти я вырос, там много родных, а «Лада» – это клуб, который дал мне возможность подняться на высокий уровень, где я делал первые шаги в карьере. ЦСКА же вывел меня на мировую хоккейную орбиту. Но я ни в коем случае не имею в виду то, что хочу причинить этим командам какую-то боль, а просто не ударить в грязь лицом. Хочу, чтобы меня не забывали.
- По нашим прошлым разговорам, я помню, что своей личной результативности ты не уделяешь особого внимания: лишь бы выигрывала команда. Это и сегодня так?
- Немного неверная формулировка. Я не ставлю во главу, прежде всего, свою результативность, а лишь потом – командную. Но она, естественно, волнует и должна волновать любого спортсмена.
- Насколько сильно? Ты расстраиваешься, когда мало забиваешь, злишься или…?
- Я делаю выводы. После каждого матча: где я мог сыграть лучше, где сыграл не так, что мог сделать еще. А затем на тренировках работаю и в других встречах стараюсь выходить из этого положения, исправлять недостатки.
- Но тогда логично спросить: если ты делаешь выводы, но в следующих играх выходишь и снова не забиваешь, значит, выводы или не сделаны, или сделаны неправильно?
- Это же игра. В спорте многое зависит от элемента случайности и везения. В пятерке, соответственно, пять человек, и если во время твоей смены забивают гол, не может же вся пятерка в нем участвовать. Точнее может, она и участвует, но в статистических данных отражаются только автор и два его ассистента. Кто-то выполняет черновую работу, кто-то «подносит снаряды», кто-то забивает. Игрок может не заработать очков, но для партнеров он сыграет полезно, «расчистит» путь для атаки. В голевой комбинации могут участвовать все, но это нигде не отмечается, а очки получают три последних «завершителя».
- И не бывает сожаления. Что только три, а не четыре, например?
- Может, и бывает иногда, но что делать – правила есть правила.
- Ты говоришь, что участие всей пятерки в голевой комбинации нигде не отмечается, а как же показатель полезности «плюс-минус»?
- Да, «плюс-минус» подсчитывается, но это не тот показатель, по которому судят об игроке. У нас, во всяком случае, он в какой-то степени до сих пор является новшеством.
- Интересно, почему, когда у человека большой плюс – это вроде как ничего особенного, а если большой минус, то – повод для объявления его недостатков?
- Не замечал, чтобы у нас вообще обращали на «минус» или «плюс» внимание. Если у человека «-25» и при этом 50 забитых голов, на это, уверен, никто не посмотрит. И наоборот.
- Ты на свой показатель полезности тоже не обращаешь внимания?
- Нет. Только на голы и передачи.
- Тогда, наверное, своей результативностью ты в настоящий момент не очень доволен. И как ты стараешься ее улучшить?
- Когда не идет, надо стремится как можно быстрее забить гол: пусть он будет какой-нибудь корявый, залетит от ноги или от руки, но будет. Потому что все сразу поменяется. Один игрок, бывает, три раза подряд в пустые ворота не попадает, а другой бросит из своей зоны, и шайба от десяти коньков залетает в сетку. Это - везение. Хоккеисты, футболисты – все говорят: когда идет – заходит любая, как ни бросай, а если не идет, то хоть ты тресни – не забивается. Надо такие неудачи перебарывать. Стараться забить, как угодно.
- Не задумываясь о красоте шайб?
- А статистика же не пишет – красивые голы или нет. Я согласен забивать только одни «корявые», лишь бы вообще забивать и помогать команде выигрывать.
