В спорте, как в жизни: кого-то постоянно “преследуют” везение и удача, а кому-то приходится исключительно собственным усердием прокладывать себе дорогу на Олимп.
Антипов берет трудолюбием. А еще – упорством, нередко граничащим с настоящей упертостью. Глядя на то, как выкладывается он на тренировках и в матчах, становится сразу понятно, что он не случайно защищает цвета именно железнодорожников, потому как характер у него – железный.
Нет, он, конечно, частенько сетует на свою неуверенность, нестабильность, нервозность, но мне уже давно кажется, что это всего лишь своеобразный “заслон” от того, чтоб не сглазить себя, и просто обыкновенная человеческая скромность Володи.
Начало прошлого чемпионского сезона трудно складывалось для форварда. При наличии полной самоотдачи и целеустремленности - абсолютное отсутствие результативности. Все, наверное, помнят ту забавную, но при этом действительно реальную историю о том, как папа Антипова пошел на “крайние меры” и дал себе зарок отращивать бороду до тех пор, пока сын не забьет.
Тот поступок, кстати, оказался судьбоносным: Владимир забил, причем сразу две шайбы тольяттинской “Ладе” в день открытия ледового дворца. Тем самым (даже если не учитывать все остальные прошлые и будущие заслуги форварда) он уже навсегда вписал свое имя в историю ярославского хоккея.
К слову, и сегодня отец Антипова нередко приковывает внимание окружающих к своему “новому образу” с обильной растительностью на лице. Вот так, видимо, и рождаются счастливые традиции и приметы в каждой спортивной семье.
А сын, соответственно, радует и папу, и всех болельщиков, и специалистов завораживающей, красивой, зрелищной, и самое главное – результативной игрой с начала сезона.
- Володя, со стороны кажется, что этот сезон, по крайней мере его начало, дается тебе гораздо легче, чем прошлый. Или же это видимая легкость?
- Нет, действительно первые игры нынешнего чемпионата проходят для меня спокойней и легче, чем старт прошлогоднего. Я и сам ощущаю, что мое состояние на порядок лучше.
- Проблем, стало быть, нет никаких?
- Никаких – это, конечно, громко сказано. Но, в общем, физически я чувствую себя замечательно, да и с психологией все в норме, в отличие от начала прошлого сезона. Понимаю, что раз уже забил, значит, не разучился и могу забивать еще (улыбается). Надо теперь только усиленно работать, чтобы делать это гораздо чаще.
- А каковы причины столь неплохого старта?
- В большей степени, я думаю, все зависит от подготовки. Сделал правильные выводы после того сезона, как надо и как не надо готовиться к чемпионату (улыбается). Хотя на самом деле в любой сезон вступать достаточно тяжело, независимо от того, хорошая у тебя физическая форма или нет, налажены взаимоотношения с партнерами или связи еще только устанавливаются. Просто сама игра, ее содержание совсем другое, чем в середине года.
- Считается, что самые первые матчи сезона проходят для хоккеистов любой команды как бы больше на эмоциях, в эйфории, а потом наступают обыкновенные трудовые будни, но именно в них по-настоящему и раскрывается характер коллектива. Согласен с этим?
- Да, наверное, это так. Все вполне объяснимо. Когда после отпуска выходишь на лед, то тоже испытываешь эмоции, потому что успеваешь немного соскучиться по хоккею. А затем наступают трудовые будни предсезонки. Потом от них чуть-чуть устаешь и первую неделю радуешься, что, наконец-то начался чемпионат, произошла смена обстановки, изменился тренировочный процесс. А когда игры постепенно входят в одно русло, все идет по накатанной, ко всему привыкаешь, тогда опять начинаются такие же трудовые будни.
- И для тебя лично все так происходит?
- И для меня. Хотя какой-то особенной эйфорией начало сезона я, наверное, не назвал бы. Просто стартовал чемпионат, очень хотелось начать его отлично: сразу же забить или хотя бы передачу сделать. В общем, чтобы все было “с нуля”, в первой игре и потом в каждой следующей обязательно набирать очки. Я стараюсь, но, к сожалению, не всегда получается.
- Скажем, практически всегда. В 9 матчах “Локомотива” ты набрал 8 (3+5) очков, а это почти 90%-й результат.
- Тем не менее, я чувствую, что не все еще получается. Были некоторые трудности, особенно в двух последних домашних матчах. То ли спад небольшой, то ли что-то другое. Но вряд ли это психологическое состояние, скорее, как раз тот самый переход от эмоционального начала сезона к трудовым будням.
- А может быть, уже какая-то усталость появляется?
- Нет, у нас и в прошлом году был такой же плотный календарь игр, так что это привычно.
- Что, по-твоему, важнее: быть физически готовым провести весь матч на одном дыхании, чтобы не уставать к концу третьего периода, или стараться равномерно распределять свои силы: в первом “выстрелить”, во втором - чуть отдохнуть, а потом с новыми силами ринуться в бой?
- Я сторонник того, чтобы сил всегда было много и в каждом периоде: сколько в начале, столько и в конце матча. Для этого нужно, как ни банально, работать. Просто так не получится проводить все встречи “на одном дыхании”. Обычно бывает так: вначале сил много, потом их поменьше, а в третьем периоде - вообще нет (улыбается). Шучу. Но тренироваться действительно нужно специально, целенаправленно для улучшения физической формы.
- Ты стараешься именно так и готовиться?
- Да, мне кажется, во многом, подобная подготовка - ключ к успеху любого спортсмена. Правда, кое-что, конечно, зависит еще и от соперника, от его работы в данном направлении. Но если у тебя сил чуть-чуть больше, чем у него, то это уже все равно принесет результат.
- А как с этим обстоят дела у тебя: ты испытываешь нехватку сил в концовке третьего периода?
- Физических сил у меня хватает на всю игру. Во всяком случае, я так думаю. Может быть, где-то немножко появляется психологическая неуравновешенность. Если в первом периоде не отличился, во втором – опять что-то не получилось, в большинстве игра не пошла, или вдруг, когда ты и твое звено находилось на льду, нашей команде забили, то сразу меняется настроение. Выходил с хорошим настроем, а потом… Игру начинаешь анализировать, думать, и к третьему периоду, иногда бывает, чувствуешь, что кураж пропадает.
- Наверное, плохо, когда ты начинаешь думать об этом?
- Плохо, что настроение меняется, но совсем не плохо то, что ты обращаешь внимание на его изменения.
- Почему же?
- Ну, как же, ты обратил внимание, что в первом периоде бегал живо, резво, а на третий вышел такой загруженный. Значит, есть повод для усиленной работы.
- Так может, потому и вышел загруженный, что много внимания обращаешь на свое настроение?
- Нет. Я же после игры задумываюсь о том, почему так происходит, а не во время ее. В перерыве, думаю, всегда стоит немного поразмыслить, чтобы выйти в третьем периоде с таким же классным настроением, как в первом, и попытаться забить на кураже. Кстати, именно в этом, может быть, и заключается специфика начала сезона, когда по десять раз настроение меняется в течение одного матча.
- А в конце сезона так уже не бывает?
- В конце сезона, даже где-то с его середины, оно более стабильно.
- Стабильно плохое или стабильно хорошее?
- У меня – стабильно хорошее. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, но для меня окончания чемпионатов складываются вполне успешно. Удается многое из того, что не получалось ранее. Может, конечно, это сугубо мои индивидуальные особенности, я не знаю.
- Ты как-то разделяешь цели команды и свои личные цели, или для тебя они едины? Все-таки в своем молодом возрасте ты уже стал не только двукратным чемпионом, но и серебряным призером чемпионата мира, заслуженным мастером спорта. Чего ты еще хочешь добиться?
- Цели ни в коем случае не разделяю. Этого нельзя делать: всем известно, что индивидуальный успех возможен только на фоне общего. А что касается того, чего я хочу достичь… Да чего бы ты не достигал, все равно будет мало. Аппетит приходит во время еды. Мало, мало, хочется больше (улыбается)! Вдобавок, то, что у меня в активе два чемпионства – это лишь формальность. В завоевании первого было только мое присутствие, а не участие. Никакого вклада я в него не внес. Ну, может, не никакого, конечно, но довольно маленький, несерьезный. А в прошлом году чемпионство команды я уже могу отнести и на свой счет. Думаю, что приносил какую-то пользу. А то, что я - заслуженный мастер спорта, так об этом вообще никто не вспоминает, даже в моей семье.
- Почему? Все-таки серебро чемпионата мира и звание ЗМС – это важные вехи в карьере любого хоккеиста.
- Все важно, конечно. Но можно как-то вечерком, в отпуске, сесть и подумать, что как же здорово всего этого добиться, как мне повезло, какой я счастливый человек, но не более того. А когда ты выходишь на лед, кому какая разница, ЗМС ты или нет, нужно просто выполнять свою работу, а титулы и звания никакой роли не играют. У меня абсолютно никаких особенных ощущений по поводу своей “заслуженности” нет. Честное слово.
- Раньше звание мастера спорта было довольно сложно получить, что уж говорить о ЗМС, поэтому оно было очень почетным. В наше время все гораздо проще… Может, поэтому, оно и не воспринимается столь серьезно?
- Нет. Мне же с самого детства хотелось испытать то, что чувствуют люди, которые становятся заслуженными. И я стремился обязательно в своей карьере получить это звание. А когда стал им, то все, почему-то вдруг ничего не ощущаю. Может, это как-то неправильно звучит, но мне от этого ни горячо, ни холодно (улыбается). Хоть ты – ЗМС, хоть нет, а никаких поблажек тебе быть не может, работать ты должен столько же, как и все, и даже больше, потому что ниже поставленной планки опускаться уже нельзя.
- Признайся честно, может, ты просто считаешь, что свои звания вы получили не совсем по заслугам?
- Почему же? Если так решило высшее спортивное руководство страны, если сборная России за 9 лет вообще не выигрывала никаких медалей, а тут сразу - серебро, то почему нет? Что же касается лично меня, то это, хорошо, конечно, я так думаю, очень почетно получить такое звание. Теперь за него не надо будет бороться (улыбается). Эту вершину покорил, открываются новые дороги для новых достижений. Буду добиваться других целей.
- Новые дороги – это куда, если не секрет?
- Наверх, естественно (улыбается).
- Понятно, что не вниз. Так за что еще ты будешь бороться?
- О, много еще есть за что! А главное – это играть. Играть на хорошем уровне, высоком, и получать удовольствие от игры. И в идеале, конечно, было бы здорово, если ты играешь так, как тебе нравится, и вместе с командой достигаешь результата. Потому что, бывает, все-таки приходится разделять эти понятия. Результат должен быть всегда, независимо от того, получаешь ты удовольствие от своей игры или нет. Удовольствие - это уже как бы личная цель.
- Ты не изменил свое мнение, что любого форварда оценивают исключительно по голам, а не по тому, нагнетает он напряжение в матче или нет?
- Не изменил. Если он будет идти вперед и нагнетать обстановку возле ворот соперника, то он будет и забивать. Обязательно. Нападение – главная работа для форварда, на то он и называется нападающим. А оценку этой работе как раз и дают забитые шайбы. Хорошо поработал – много забил. Мало забил – значит, соответственно, плохо потрудился.
- Ты уже успел в нынешнем сезоне дважды отличиться в меньшинстве. Это результат игровых заготовок звена или обыкновенное стечение обстоятельств? Я спрашиваю об этом потому, что год назад Ян Петерек рассказывал, что у них с Сергеем Королевым существовали специально наигранные комбинации, при использовании которых, обороняясь в меньшинстве, Ян часто убегал на рандеву с вратарем соперника и забивал.
- У нас, наверное, все-таки это больше стечение обстоятельств. Хотя и на предсезонке, я помню, забил один гол, когда “Локомотив” оборонялся в игре с “Ладой”. Мы не наигрываем специальные комбинации, но я скажу, что в меньшинстве возникает немало таких моментов, когда есть возможность пойти вперед и попробовать забить. Соперник, имея на одного человека на площадке больше, все-таки играет расслабленнее. Один думает: за меня, если что-то случится, тот сыграет, другой – меня этот подстрахует. Поэтому иногда у них бывают провалы. Мы могли бы гораздо чаще пытаться убежать, но редко это делаем, поскольку главное в меньшинстве – оборона своих ворот. Выстоял – значит, не пропустил, а потом уже можно подумать и об атаке.
- Значит, и твоя “привычка” забивать в меньшинстве экс-вратарю ярославской команды Борису Тортунову, независимо от того, где он играет, в “Крыльях” или в “Металлурге”…
- …чистая случайность (улыбается). Не более того.
- Свои прошлогодние голы ты часто называл “вымученными”, подвергая их самокритике. Две забитые в нынешнем чемпионате красавицы-шайбы в меньшинстве вымученными никак не назовешь, ведь так?
- Да, я рад, что пока все так складывается. Но я и сейчас не очень-то доволен своей игрой. Мне еще столько предстоит работы над ошибками!
- Силу “Локомотива” часто объясняют тем, что в команде играют разноплановые звенья. Первое – силовое, третье – техничное, а про ваше с Самылиным звено пан Вуйтек всегда говорил, что вы, дескать “50 на 50”: и в единоборствах сильны и технически хорошо подкованы. Сам ты как думаешь, чего в тебе больше?
- Не могу ответить. Не мне, наверное, об этом судить. С трибун-то, во всяком случае, виднее (улыбается).
- Хорошо, по-другому поставим вопрос: а тебе самому больше нравится играть в силовой или комбинационный хоккей?
- А вот здесь как раз и есть “50 на 50”. Я и в единоборствах очень люблю участвовать, и не прочь как-нибудь технично сыграть, обвести. Самому так приятно становится, если какой-нибудь финт сделаешь, убежишь и забьешь! В хоккее много прелестей, надо находить их в любом стиле и манере игры. Хоккей – это ведь не только голы и передачи, но и силовые приемы.
- В одном из своих интервью ты как-то сказал, что 2002 год – это твой год, год Лошади, и поэтому у тебя все здорово получается и в хоккее, и в жизни: стал чемпионом и заслуженным мастером спорта, завоевал мировое серебро, дочка у тебя в этом году родилась… Что бы ты еще хотел успеть сделать до его окончания?
- Если только до окончания, то остались нерешенными некоторые бытовые вопросы. Хотел бы скорее доделать ремонт на своей новой квартире и въехать туда до Нового года. Сейчас мы пока в Брагине живем, в центр собираемся переезжать. Ремонт давно уже начали, поэтому так хочется быстрее его закончить.
- Ты всегда подчеркивал, что жена – твоя самая преданная поклонница. Сейчас у тебя родилась еще одна, наверное, не менее преданная. Расскажи немножко о своей дочке.
- Ой, это столько всего можно про нее рассказывать! Интересен каждый день с ней, что бы ни происходило, я всегда с таким умилением на нее смотрю! У меня такое ощущение, что я уже давно с ней знаком, странно, да? Как будто я ее не три месяца вижу, а уже лет 10-20 знаю. Родной человек.
- Она узнает тебя?
- Узнает, конечно. Она уже многих узнает, всех родных практически: маму, папу, бабушку, дедушку. Я говорил с ней как-то по телефону, бабушка сказала, что она, когда услышала мой голос в трубке, то сразу же засмеялась. Сейчас Алинка как раз начала активно улыбаться, реагировать на окружающие ее вещи, на интонацию людей.
- А у незнакомого человека заплачет на руках?
- Не знаю, если честно. Чужих она еще много и не видела. Хотя думаю, что не заплакала бы (улыбается).
- Признайся, ты ни капельки не сожалел, что первым родился не сын?
- Нет, честное слово, я даже не думал об этом. Я очень рад, очень счастлив, что родилась дочка!
- Родителям свойственно с раннего детства своих детей задумываться об их будущем. Если бы был сын, то, возможно, ты захотел бы отдать его в хоккей. А дочь - по стопам мамы, моделью? - Ты знаешь, сейчас так много всего для нее хочется и сразу (улыбается). Думаешь, что вот хорошо бы ее в теннис большой потом отдать, чтобы она училась обязательно отлично, образование получала, в институт пошла. Но ведь никогда не угадаешь, как оно все сложится. - Представь, что твоя дочь выросла и полюбила хоккеиста. Папа не будет против такого расклада?
- Не знаю, не знаю… Главное ведь, чтобы человек был хороший. А если хоккеист, значит уже отлично – хоккеисты ведь все хорошие (улыбается)!
- Много помогаешь жене в заботах о ребенке?
- По возможности, все, что успеваю. Все свободное время – все для дома! Конкретных отцовских обязанностей у меня нет, делаю, что могу.
- А что можешь?
- Да мне, знаешь, абсолютно все нравится с ней делать. И купать, и играть. Все-все-все.
- У некоторых отцов есть мнение, что новорожденные младенцы – неразумные существа, и принимать участие в воспитании мужчина начинает тогда, когда ребенку исполняется 3-4 года и он уже многое понимает и говорит.
- Нет, я так совершенно не думаю. Общаться со своей дочкой мне безумно интересно с самого ее рождения, и каждый день с ней несет всегда что-то новое.
