По ходу чемпионата общее впечатление от игры нападающего Ивана Ткаченко никак не складывалось и напоминало, скорее, качели, летящие из стороны в сторону. То — восхищение фантастической самоотдачей форварда, то — разочарование от его слабого и невыразительного выступления в каком-то конкретном поединке.
Статистика — вещь упрямая. И согласно ей выходит, что результаты Ивана Ткаченко вполне позитивны для оценки вклада игрока в нелегкое дело прохождения «турнирного марафона» длиною в 6 месяцев и 60 матчей. Судите сами: вместе с Красоткиным, Моравецом и Юшкевичем Иван имеет шестой показатель среди снайперов «Локомотива», и шестой — среди ассистентов железнодорожников наряду с тем же Юшкевичем и Коваленко. К тому же Ткаченко имеет неплохой показатель полезности (девятый в компании своих коллег по амплуа), по которому он опередил даже таких мастеров, как Вячеслав Буцаев и Сергей Немчинов. Нападающий редко отправляется на скамейку штрафников, а, следовательно, оставляет свою команду в численном меньшинстве — что, согласитесь, немаловажно для владения инициативой по ходу встречи.
Разумеется, все эти данные условны, но если добавить ко всему вышесказанному тот факт, что количество игрового времени, предоставляемое форварду, было ничтожно мало (Ткаченко по большей части выходил на лед в четвертом звене), то эти показатели приобретают еще больший вес и значимость.
Все время выигрывать невозможно, но поражение от тольяттинской «Лады» уже в первом раунде плей-офф испортило настроение не только поклонникам команды, но и самим хоккеистам. Сегодня некоторые игроки «Локомотива» получили хороший шанс улучшить оценку своего выступления в минувшем сезоне. Как? Очень просто — сыграв на высоком уровне на чемпионате мира и, желательно, пополнив при этом свою копилку медалей. Иван Ткаченко в сборную, увы, не попал, хотя и вызывался ее главным тренером на один из этапов Евротура. Впрочем, при удачном стечении обстоятельств форвард на чемпионат мира в Чехию обязательно поедет, но... в качестве болельщика.
Больной хоккеем
— Ян пригласил нас к себе в гости в Чехию, — поделился Иван в разговоре с нашим корреспондентом (Ян — это, разумеется, Петерек, не так давно навсегда покинувший хоккейную Россию. — Авт.). — И Моравец тоже звал, хотел показать нам свою дачу, которую он строит где-то в Татрах. Не знаю, правда, получится ли поехать. Пока загадывать не буду. У нас тренировки по расписанию идут до 30 апреля. Я, конечно, попробую отпроситься на несколько дней пораньше, но отпустят или нет? Но даже если удастся, к Давиду уже, к сожалению, не попаду: его как раз в это время не будет, он в Египет уезжает. Зато с Яном пообщаемся, на матчи наших сборных вместе будем ездить.
— А больше хочется в гости поехать или на чемпионат мира?
— И то, и другое. Во-первых, мне очень интересно узнать, как там живет Ян со своей семьей, я никогда не был у него в гостях. Ну а чемпионат мира — это вообще само собой! Я никогда не смотрел соревнования подобного уровня вживую с трибуны. Только по телевизору. Давно мечтал увидеть.
— Неужели тебе до сих пор не надоел хоккей, особенно после такого напряженного и трудного сезона? Может быть, стоило просто где-нибудь отдохнуть?
— Нисколько не надоел! Я же больной хоккеем, что поделать... А просто отдохнуть я еще успею. Отпуск впереди.
— Не расстроился, что сам не стал участником мирового форума, как это было в 2002 году, когда ты в составе сборной России завоевал серебряные медали?
— Нет, я, честно сказать, и не рассчитывал на приглашение в нынешнюю национальную команду. Да и что расстраиваться — не наиграл я в этом сезоне на вызов в сборную. Я и в прошлом году на чемпионат мира тоже не попал, хотя все четыре этапа Евротура проехал, но потом меня отцепили. Наверное, потому что последний турнир в Швеции у меня не пошел, и Плющев вычеркнул мою кандидатуру из своего списка. А в этот раз я вообще ездил только на «Шведские игры», где ничем не блеснул, и поэтому Тихонова не заинтересовал.
— А почему не блеснул?
— А как? Выходил на лед в четвертой пятерке, а там особо не разыграешься. На уровне сборных хоккей совсем другой, не как в Суперлиге: скорости выше, движения больше, поэтому играют в основном три звена, а мы так, на подхвате... Но для того времени, что мне давали, я считаю, выглядел не так уж плохо. Честно сказать, я был очень рад поработать с командой хотя бы на одном этапе Евротура: приехал в сборную с такими эмоциями, получил огромнейшее удовольствие от тренировок!
— И все же, признайся, в глубине души ты надеялся, что Тихонов вызовет тебя на сборы перед чемпионатом мира?
— Говорю абсолютно откровенно: наоборот, надеялся, что не пригласит, и даже хотел, чтоб не пригласил. Потому что в том состоянии, в каком я сейчас нахожусь, бесполезно ехать в сборную.
Накачки
друг для друга
— Не успел Петерек вернуться домой, а ты уже рвешься увидеться с ним. Жалеешь, что он уехал?
— Что сказать — такова жизнь. Но жалею, конечно. Уже скучаю.
— Ваши дружба началась еще с тех пор, когда вы постоянно играли в одном звене. В этом же году вам не так часто удавалось вместе выходить на лед.
— Да, но за прошедший чемпионат мы, наоборот, стали еще дружнее, стали еще больше понимать друг друга. Наверное, потому, что впервые за несколько лет выступлений жили с ним в одном гостиничном номере в поездках. А это по-настоящему сближает. Раньше я жил с Саней Гуськовым, но в последнее время мне было очень трудно спать по ночам — Саня, он... в общем, если честно, иногда сильно храпит. И как-то однажды в прошлом сезоне, когда мы играли в четвертьфинале плей-офф с «Салаватом Юлаевым», я всю ночь не мог заснуть. Уснул только в 4 утра, да и то после того, как выпил снотворное. Я потом сказал Сане: «Все, Сань, извини-прости, больше не могу», и до конца чемпионата уже в одном номере с Немчиновым обитал. В этом году поначалу я жил то с одним, то с другим, но, в конце концов, оказался вместе с Яном. У нас же три чеха в команде: так сложилось, что Моравец с Главачкой жили вдвоем, а я с Петереком. И когда у нас были особенно тяжелые времена, мы договорились настраивать друг друга с самого утра перед играми, проводили такие интенсивные накачки, в общем, заводили себя, как могли. Даже в раздевалке после предматчевой разминки подходили друг к другу и говорили: «Давай, ты должен, ты можешь!» И все это не в шутку, смеясь, а на полном серьезе, со всей ответственностью. Например, накануне последней выездной встречи с «Динамо» Ян сказал: «Хоть мы и играем в четвертом звене и будем нечасто появляться на льду, но давай сделаем так, чтобы каждая наша смена была запоминающейся для всех!»
— И....?
— И мы действительно играли в тот день как звери! Нам многие потом говорили об этом. Моментов создали море, один опаснее другого, но шайба, как заколдованная, в ворота просто не шла... Хоть мы и проиграли тогда 3:5, но мне на самом деле очень понравилось, как мы действовали на льду. С чувством, на азарте, на кураже! Но уже в следующей игре с «Магниткой» наше сочетание снова разбили, меня поставили в первую пятерку, и все...
— А как конкретно вы настраивались, что говорили друг другу?
— Я даже не вспомню, если честно, что конкретно я говорил Яну или что Ян говорил мне. Да это, в принципе, и не столь важно. Слова не главное, все происходило на эмоциях. Просто смотришь на него сумасшедшим, озверевшим взглядом и спрашиваешь: «Ну ты понял, что ты сегодня должен сделать? Давай, давай, давай!» (улыбается).
— Зарядились, вышли на лед, побежали, но... не пошло. Вернулись в номер, и что дальше? Успокаивать друг друга приходилось?
— Еще бы! Успокаивать... успокаивали друг друга постоянно, ведь поводов-то для расстройства было немало. Как успокаивали? Да по-разному. Я обычно говорил Яну: «Знаешь, подними правую руку вверх, резко опусти ее и скажи...» Дальше сама знаешь (смеется). А если серьезно, то стараешься сказать какие-то теплые, поддерживающие слова. Не просто «не расстраивайся!», а что-то существенное, более аргументированное: «Ты не мог этого сделать по такой-то причине, ты не мог ничего изменить, потому что это зависело не только от тебя...»
«Такой хоккеист, как Ян, без работы не останется»
— Судя по тому, что игра, к сожалению, ни у тебя, ни у Яна в этом сезоне не очень-то шла, необходимость в подобных утешениях, наверное, возникала частенько?
— Вообще-то я не согласен, что она у меня совсем не шла. Считаю, что я неплохо играл вплоть до Нового года, точнее, до травмы. По крайней мере, я старался, выкладывался, и сам чувствовал свою игру. А потом меня стали убирать в четвертое звено или вообще из состава, и все пошло наперекосяк. Когда ты играешь в четвертой пятерке, у тебя крайне мало игрового времени: 2-3 смены за период — что за них можно сделать? Чтобы начать по-настоящему играть, нужно же какое-то небольшое время, чтобы войти во вкус. Например, помню, в одном матче с «Химиком» я в первый раз вышел на лед только на 12 (!) минуте! Все ребята уже давно в игре, в тонусе, а ты сидишь на лавке и думаешь— выпустят или не выпустят?
— Под травмой ты имеешь в виду повреждение, полученное в товарищеской игре с «Химиком»?
— Да, и которое стало сильно беспокоить меня во встрече с «Ак барсом», когда мы победили 3:2. Я уже играл с травмой, а потом усугубил ее. С утра в день матча думал, что все будет нормально, но на разминке почувствовал себя плохо, после первого периода мне даже сделали укол, но поединок я доиграл.
— И к тому же забил шайбу во второй двадцатиминутке!
— Еще и Васе (Алексей Васильев, защитник «Локомотива». — Авт.) в третьей отдал, когда он забил победную. Классно тогда играли, но, к сожалению, на следующий матч я уже не вышел. Я хотел, очень хотел играть, рвался, но доктор меня не пустил. Спасибо ему, потому что, если б я вышел и еще раз усугубил травму, то, возможно, мне потребовалась бы операция.
— И, напоследок, раз уж мы говорили сегодня о Петереке, ты не расскажешь, где он продолжит свою карьеру? Болельщики интересуются.
— Он пока сам не знает. Предложения есть, он уже был в одном из клубов чешской экстралиги, но окончательно еще ничего не решил. Такой хоккеист, как Ян, без работы не останется — это точно! Мы, кстати, как раз недавно с ним созванивались. Он рассказывал, что ездил со своими родителями на турнир к старшему сыну. Это был его первый турнир, команда, где он играл, заняла первое место, а сам Даниэл забил свою первую шайбу в жизни. Ян говорил, что они так радовались, болели, как дети, бесились на трибунах. Он забрал первую шайбу сына себе в коллекцию. В общем, если я все-таки поеду в Чехию на чемпионат мира, то обязательно расскажу, когда вернусь, как он поживает.
