Фигура Андрея Коваленко для ярославского хоккея, да и, наверное, для современного российского — культовая. В суперлиге он самый титулованный хоккеист, для Ярославля настоящий харизматический лидер. А то, что он при этом еще и лучший голеадор чемпионата, придает ему только дополнительный колорит. Потому не вызывает удивления повышенное внимание к его персоне со стороны средств массовой информации. Количество публикаций о Коваленко примерно равно всем опубликованным материалам о хоккеистах «Локомотива». Причем это касается не только местной, но московской прессы. Центральной ее назвать язык не поворачивается, так как столичные журналисты в основном пишут о московских клубах и для Москвы. И их внимание к хоккеисту из Ярославля симптоматично.
И в тот вечер, когда я встречался с Андреем, его уже успела посетить пара моих коллег. И надо ли говорить, что Коваленко никому в общении не отказал, ссылаясь на занятость (чем порой грешат иные куда менее звездные игроки «Локо»), — профессионал есть профессионал.
— Журналисты еще не надоели?
— Да нет. На самом деле не так часто они меня и беспокоят, в НХЛ от ваших коллег больше доставалось. Это сейчас, после хет-трика, да тогда, летом-осенью, когда я только вернулся в Россию, такое повышенное внимание. Что вполне объяснимо: я 9 лет отыграл в НХЛ, лучшей в мире хоккейной лиге, и отыграл, что скромничать, на хорошем уровне. И вдруг я вернулся в Россию, естественно, что у всех сразу возник вопрос, почему.
— Вы вообще отслеживаете то, что о вас пишут?
— Знаете, я стараюсь публикации о себе не читать: в газете могут хорошее написать, могут плохое... А я человек впечатлительный, плохое прочитаю — расстраиваюсь. Начинаю искать причины в себе, накручиваю себя. Хорошее же читать приятно, но не рекомендуется, можно зазнаться (смеется).
— Кстати, о плохих публикациях. Не так давно в одной из центральных газет промелькнула публикация о том, что вы — один из самых завидных женихов России.
— Первым, кто сообщил мне об этом, была моя жена, которая была этой заметкой очень расстроена. Я тоже почитал... Ну, что сказать по этому поводу? Наверное, человек, который ее писал, не обладал достаточной информацией. Я вообще-то уж несколько лет как женат, причем второй раз, совсем недавно у меня родился второй сын — Данила.
— С чем вас и поздравляем!
— Спасибо. А кстати, тот журналист мог меня с кем-то и перепутать (улыбается), назвал-то он меня Алексеем. (Вот это вряд ли, речь в той заметке шла о «известном по выступлениям в НХЛ Коваленко, который в ярославском «Локомотиве» получает большие деньги «черным налом». — А.Н.) Хотя, может быть, ему кто-то дал заведомо ложную информацию — трудно судить, чем руководствовался этот человек.
— Часто ваша жена столь эмоционально реагирует по аналогичным поводам?
— Вы знаете, с 1995 года, когда я развелся с первой женой, до последнего времени в Канаде, да и в русских газетах было много статей с резкими выпадами в мой адрес. Мы с женой первое время как-то переживали, злились, у нас даже были размолвки из-за этих же публикаций. Hо сейчас мы к этому привыкли и стараемся не обращать внимания...
— Однако были размолвки, да и сейчас статья о вашем «холостом статусе» задела. У вас жена очень ревнивая?
— Моя любимая жена Оля — очень ревнивая (улыбается).
— Наверное, потому, что она не понаслышке знает о вашей популярности у слабого пола. Ольга сама с вами на хоккее познакомилась?
— Да нет, дело не в этом. Наверное, вам самому будет неприятно, если о вашей супруге напишут в газете какую-нибудь гадость. Поэтому и у нее была такая резкая реакция.
— Вас с женой будто бы сама судьба свела. Вы познакомились в Монреале, куда приехали с вашим «Колорадо» на очередной матч регулярного чемпионата. А через неделю вас обменяли в клуб этого города...
— Видимо, судьба.
— Вы, как и большинство спортсменов, суеверны?
— В приметы очень верю, только не спрашивайте в какие — не отвечу. Верю и в Бога. Другое дело, что церковь редко посещаю и религиозные обряды не выполняю, пост не соблюдаю, даже не все заповеди вспомню...
— Вера в Бога — дань моде?
— Нет, скорее, внутренняя потребность. Это помогает жить, даже дисциплинирует.
— Кстати, о дисциплине. Сейчас много споров вокруг вопроса, нужен ли в России такой принцип подготовки хоккеистов, как «сидение на базе».
— Прекрасно помню, как мне было 18 — 20 лет, и мы, молодежь, сидели на базе по две-три недели. Я, когда решил вернуться, семью и себя внутренне готовил. Но сейчас этого в России, в принципе, нет, игроки собираются на базе только за день до игры. По крайней мере так обстоит дело у нас в Ярославле. Но мне кажется, что в российском хоккее так обстоит повсеместно: и тренеры изменили свое отношение к этому вопросу, и игроки стали более профессионально относиться к своей работе.
— То есть сейчас в «Локомотиве» нет таких игроков, которым не рекомендован безбазовый режим?
— По крайней мере я с такими хоккеистами пока не сталкивался, все ребята очень серьезно относятся к своей работе. Да и руководство к нам очень лояльно: нужны выходные — дают. Игроки это ценят.
— Вам, побывавшему в системе НХЛ, к этому не привыкать. Но когда вы вернулись в Россию, где с режимом несколько иначе, не было искуса его нарушить?
— За 9 лет так привык его соблюдать, что и в России уже делаю это, не задумываясь. К тому же и здесь очень напряженный график чемпионата. Позволишь себе расслабиться — тут же вылетишь из обоймы: в ближайшей же игре травму получишь или твои кондиции в минус пойдут. Другое дело отпуск. В это время позволяешь себе расслабиться, на то он и дан.
— Вы, возвращаясь из Америки, готовы были к такому положению вещей, может, следили за хоккейной жизнью в России?
— Если честно, то не интересовался. Знал о том, что происходит в нашем хоккее, только по разговорам с ребятами из российских команд, с которыми встречался во время отпуска.
— Можно сказать, что за эти 9 лет за океаном вы не только стали профессионалом, но и американизировались?
— Однозначно, нет! Я за девять лет так и не смог приспособиться к их жизненному укладу, хотя языкового барьера в последние годы и не было. Я до сих пор не могу понять, а тем более принять западный менталитет. Мы разные абсолютно, особенно ярко это выражается в восприятии юмора: мне их шутки не смешны, они мои не понимают. Хотя мне это там совершенно не мешало: игра — это одно, общение — другое.
— Ваша огромная коллекция видеокассет с русскими фильмами — средство борьбы с ностальгией?
— У меня больше трех тысяч видеокассет, и я почти все их посмотрел. Но русских там немногим больше половины. Хотя... Может быть, вы и правы. Когда поехал в Канаду, я действительно взял с собой классику советского кино: «Москва слезам не верит», «Афоня», «Джентльмены удачи», «Белое солнце пустыни» и т.п. Хорошие американские фильмы я стал собирать позже.
— Русская кухня, насколько я знаю, была еще одним способом борьбы с ностальгией?
— Я хотел поддерживать и поддерживаю русскую линию. У меня один сын американец (по месту рождения), другой — канадец. Но в семье мы говорим только на русском языке. Что же касается русской кухни, то она мне просто больше нравится и кажется более разнообразной. Я могу есть блюда и итальянские, и французские, и американские — какие угодно, но не каждый же день!
— Жена каким кулинарным изыском обычно радует?
— Я все мясное люблю. Единственное нерусское — это, наверное, манты, казахское национальное блюдо. И то потому, что жена у меня родом из Казахстана.
— Кстати, видеокассеты — единственный предмет, собиранием которого вы занимаетесь?
— Нет. Пару лет назад мы с женой на хохлому, как говорится подсели. И сами покупали, и друзья дарили. Потом, когда уже не было места куда ее ставить, жена увлеклась гжелью...
— В свои отпуска некоторые хоккеисты посещают всяческие модные тусовки, светские рауты, ночные дискотеки. Тот же Павел Буре прошлым летом стал настоящим светским львом. Вам это не чуждо?
— Почему нет? Хожу и с друзьями, и с братом, и с женой...
— А чем еще себя развлекаете? Наверное, модным боулингом и бильярдом?
— Фанатом я не являюсь, но в тот же боулинг или бильярдный зал время от времени могу сходить.
— И казино посещаете...
— А как же!
— Вы азартны?
— Очень!
— Много оставляли на зеленом сукне?
— Никогда над этим не задумывался. Я в казино хожу хорошо провести время, отдохнуть. Но если начинается игра, я не успокаиваюсь, пока все не проиграю. Хотя бывало, что и выигрывал.
— Ваша эмоциональность проявляется и на хоккейной площадке. Вы и с судьями в спор ввязываетесь, и партнеров постоянно подбадриваете. А еще было замечено вот что. Коваленко начинает играть на повышенных оборотах только после того, как кто-нибудь из соперников как следует его в борт припечатает или по рукам ударит.
— Есть такое (улыбается). Просто тогда у меня появляется спортивная злость. Злость не на человека, тебя ударившего, а именно спортивная злость: хорошо, ты меня обидел, а я отомщу по-своему — забью гол твоей команде.
— Может, специально перед каждой игрой просить кого-нибудь из соперников завести вас?
— Не, не стоит (смеется).
— Ваша эмоциональность проявляется и в вождении автомобиля?
— Сейчас нет, это раньше я гонял и штрафы получал. Сейчас на трассе больше 120 км/час себе не позволяю: и торопиться некуда, и ответственность чувствуешь, как-никак отец теперь уже пятерых детей.
— Вы так держитесь всего русского, а жена поехала рожать в Канаду. Там врачи лучше или для того, чтобы ребенок имел канадское гражданство со всеми вытекающими из этого последствиями?
— Да нет. Просто у жены, которая сама постоянно там живет, родители тоже там. Они достаточно молодые — им по 45 лет, так что молодой маме всегда окажут помощь, как это было с первым ребенком Колей. Сами понимаете, какой сейчас из меня помощник, — постоянно в отъездах.
— Вы первого сына назвали в честь отца, с которым у вас очень трепетные отношения?
— Да, конечно!
— Насколько я знаю, он, когда приезжал в свое время к вам в Америку, а сейчас — в Ярославль, постоянно с вами: не пропускает не то что игр с вашим участием, но и тренировок. Это вам помогает?
— Когда папа рядом, это меня очень воодушевляет, хочется ему доставить радость. Он человек пожилой, и порадоваться за успех сына для него, может быть, последняя радость в жизни. Так что я в такие дни фактически для него и играю.
— Когда жена на трибуне, наверное, стараетесь для двоих? Кстати, когда она с маленьким возвращается в Ярославль?
— Совсем скоро. Вот будет в чемпионате перерыв, она и приедет. Так что у меня будет время пообщаться и с ней, и с детьми...
— Вы их очень любите?
— Детей? Конечно! Иначе у меня их так много и не было бы: три девочки от первого брака и вот сейчас — два пацана.
— То, что это пацаны, для вас принципиально важно или вам все равно, вы просто любите детей?
— Я очень люблю детей, но я очень рад, что у меня есть сыновья. Потому что, если бы родились дочки, я бы по-мужски «бил» бы до упора, пока не родился сын. У меня такое убеждение: у спортсмена, у хоккеиста должен быть сын. Чтобы в определенное время поставить его на коньки, передать ему свой опыт...
— У иных спортсменов есть совершенно противоположное убеждение: я занимаюсь хоккеем или акробатикой, знаю этот вид изнутри и своего сына или дочь никогда туда не отдам. Это только с трибуны он выглядит так привлекательно...
— Вы знаете, я не собираюсь его толкать, допустим, в тот же хоккей. Я постараюсь сделать то, что сделал со мной папа: дать хорошее физическое развитие. Я до сих пор неплохо играю в футбол, баскетбол, волейбол, теннис. Папа дал мне общее развитие, это потом я сам выбрал то, что у меня получалось лучше — хоккей. Так поступлю и я: захочет сын идти в профессиональный спорт — мешать не буду, не захочет — не подтолкну.
— Непосредственным воспитанием детей вам удается заниматься?
— В воспитании девчонок я вообще не принимаю никакого участия: так сложились обстоятельства, что их я не видел уже три года. А в воспитании сыновей стараюсь принимать самое непосредственное участие. Хотя не так часто приходится быть с ними, как этого бы хотелось. Жена жалуется, что старший опять от рук отбился... Хотя ему всего 2,5 года, все равно отцовское внимание ему необходимо. Был я ним две недели, он вел себя хорошо, уехал — по-другому себя ведет. Так что, когда приедут, придется конкретно за его воспитание браться (улыбается).
— С женой и ребенком вместе часто удается куда-нибудь выбираться?
— Сейчас нет. Когда не было маленького, со старшим и на елки ходили, и гуляли. А летом-то постоянно всей семьей плюс еще бабушка с дедушкой. И в парк погулять, и на пляж искупаться...
— Семья для вас много значит?
— Семья для меня все. Она — вся моя жизнь, то, к чему я стремился.
— Говорят, что женщина самореализуется в семье, в детях, а мужчина — в работе. Вы, я полагаю, с этим не совсем согласны?
— Я не хотел бы ставить рядом два таких понятия, как работа и семья. Потому как они для меня по-своему дороги. Семья, конечно, больше, но и работа дорога. Не забывайте — это моя любимая работа. Я согласен с мудрым высказыванием, что мужчина должен посадить дерево, построить дом и родить сына. Дом пока не построил, но сыновей я родил, да и дерево успел посадить...
— И где оно произрастает?
— А там, в Канаде, где родился второй сын.
— Вы строгий отец или позволяете сыну все?
— В воспитании я использую принцип кнута и пряника, хотя «пряников» достается, наверное, больше.
