Когда несколько лет назад Дмитрий Власенков уезжал покорять вершины Национальной хоккейной лиги, большинство специалистов было абсолютно уверено, что уж в «Атланте»-то игроку его уровня стопроцентно найдется место в основе. Молодой мощный талантливый парень, победителем выходивший в 99 из 100 единоборств, умеющий ловко обмануть вратаря, при этом изящно послать шайбу в ворота соперника, с упорным, твердым, и даже немного жестким характером, не самолюбивый, но в меру самоуверенный, как раз настолько, чтобы иметь силы преодолевать трудности и препятствия. Что же еще было нужно для того, чтобы получить прописку в сильнейшей лиге мира?
Но, на удивление, ни первый, ни второй сезон по разным причинам у Димы не задались. Хотя позднее, уже после своего возвращения в Ярославль, нападающий и сам честно признавался, что очень рассчитывал на успешное начало «заокеанской» карьеры. Сначала не сложившиеся взаимоотношения с главным тренером и генеральным менеджером «Атланты» сделали свое «черное» дело, а потом – как гром среди ясного неба – серьезная болезнь, которая спутала форварду все карты. И случилось-то это как раз тогда, когда на Власенкова, показывающего очень убедительные результаты в тренинг-кэмп, наконец-то, обратило большое внимание руководство клуба и уже планировало поставить его в основу, во всяком случае, попробовать...
...Но что теперь об этом вспоминать. Дело прошлое. А Димино настоящее – вот оно, перед вами. «Локомотив» – с его победами и поражениями, радостями и печалями.
Возвращение в «родные пенаты» стало для Власенкова по-настоящему значимым. Всего несколько игр в прошлом сезоне (но зато каких!) и... очередная золотая медаль. Это как аванс. Как возлагаемая надежда и одновременно твердая уверенность в том, что и в нынешнем чемпионате нападающий тоже не подведет.
- Да, Дим, не подведешь?
- Постараюсь, - как всегда обаятельно улыбается Власенков, словно и не было у него за спиной этих двух тяжелых как в физическом, так и в моральном плане лет, - Для этого же и работаю.
- Дима, говорят, что ты – один из немногих хоккеистов, кто очень ревностно следит за своей личной статистикой?
- Да не сказал бы. Я вовсе тщательно не слежу за своими показателями. Пусть следят те, кому это интересно. Но я, кажется, знаю, почему пошли такие разговоры (улыбается). После одного случая в нынешнем сезоне. Как-то в хоккейной программке сделали небольшую неточность. Наше звено забило гол сопернику, находясь в равных составах, у всех моих партнеров было поставлено +1 в графе «Полезность», а у меня почему-то оказалось 0. Ну, вот я и подошел, прозрачно так намекнул, чтобы исправили ошибку, и все (улыбается). Вообще-то я даже не сам подошел, а просто попросил передать. Я когда пришел на игру, взял программку, смотрю – а у меня там все по нулям. А как раз в этот момент мимо проходил наш видеооператор, Олег Карбовский, ну я ему и говорю: «Исправить вроде как надо бы…» Он отвечает: «Исправим». Вот и все.
- Неужели так сильно задело?
- Нет, не задело, не в этом суть. Просто, если уж я был в тот момент на поле, когда мы забивали, то почему у меня вдруг должен стоять «ноль»?
- Дим, а если честно? Например, Егор Подомацкий в прошлом сезоне тоже вроде очень хотел, чтоб ему приплюсовали в графу «сухие матчи» ту игру, где он отстоял «на ноль» 40 минут и был заменен. Но он же не ходил, не просил это обязательно исправлять.
- По крайней мере, это не от большого самолюбия, если все вдруг так подумали (улыбается). А если уж совсем честно, то я и сам сейчас думаю, зачем я сказал? Ну не знаю… Просто так, в голову стукнуло.
- Ты уже в конце прошлого сезона стал наигрываться в звене с Самылиным и Антиповым…
- …и сразу хочу сказать: звено у нас – отличное, я очень доволен!
- Работа, стало быть, в радость?
- А как же! Сыгрались мы, я думаю, неплохо, друг друга знаем давно, и это нам помогает. На предсезонке и в первых матчах чемпионата вообще здорово выступали. Сейчас чуть-чуть, правда, сбавили обороты, однако, по-моему, все возвращается в норму. В Москве «Динамо» забили тройку голов, так что все упущенное обязательно наверстаем!
- Нападающие вашего звена отличаются тем, что одинаково хорошо могут сыграть и в силовой, и в техничный, комбинационный хоккей. А конкретно о тебе говорят, что ты все-таки больше тяготеешь к силовому. Если это действительно так, то почему тогда ты не сумел закрепиться в межсезонье в первой пятерке, когда тебя попытались поставить к Буцаеву и Коваленко?
- Кто ж знает? Честно говоря, не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, почему не прижился в первом звене. Думаю, что игра Буцаева, Коваленко и Шахрайчука построена на таком отлаженном взаимодействии, что если поставить к ним кого-то другого, то ее стиль и рисунок меняется, а результативность снижается. Они втроем любят действовать в силовом ключе, и у них это великолепно получается.
- А у тебя?
- А у меня почему-то «не пошло». И вообще, мне на самом деле больше нравится техничный хоккей. Хотя я, конечно, могу, и делаю это с удовольствием, сыграть и в силовой, если того требует ситуация. Но моя любимая игра это точный пас получить-отдать, убежать, обыграть, обвести и, разумеется, забить (улыбается).
- Значит, имидж «силового форварда» в отношении тебя всего лишь выдумка «чистой воды»?
- Да я не задумываюсь об этом. Пусть люди считают, как хотят, как им больше нравится. Силовой так силовой, с трибуны-то виднее. И вообще, я же разный бываю: когда силовой, когда техничный, когда никакой (смеется).
- До твоей заокеанской «командировки» звено, где ты раньше выступал, в большей степени играло на тебя, а ты забивал. Случалось, ты жадничал пасовать, не очень любил отдавать партнерам шайбу. А сейчас, судя по игре и показателям, ты, напротив, стал щедр на передачи, в том числе результативные. С чем связана такая метаморфоза?
- Раньше молодой был, эмоциональный, забивать хотел постоянно.
- А сейчас повзрослел и постоянно забивать уже не хочешь?
- Ну да, повзрослел, поумнел. Забивать по-прежнему хочу много и регулярно, но теперь к тому же мне очень нравится играть в пас. По крайней мере, если я вижу, что кто-то находится в более выгодной позиции, то всегда стараюсь сделать ему передачу. Хотя бывают, конечно, моменты, когда просто не видишь партнера или заигрываешься.
- А какой-то чистой упертости не бывает, когда ты получил шайбу и говоришь себе: «Все равно забью сам!» и пытаешься индивидуально прорваться к воротам соперника?
- Нет, лично у меня такого сейчас нет и, думаю, что уже не будет. Впрочем, ты знаешь, если какой-то игрок долго, очень долго не забивает, 10 игр или даже больше, я не исключаю, что у него могут появляться подобные настроения. Выходит он с партнером «два в одного» и думает: «Вот сейчас-то хоть, наконец-то, забью», и поэтому иногда жалеет отдать пас. Может, кстати, и у меня такое было. Хотя я уже забил один гол (улыбается).
- Если я не ошибаюсь, то в меньшинстве в вашем звене пан Вуйтек больше доверяет защищаться Самылину и Антипову?
- Да, чаще у нас выходят два Владимира. Я не знаю, почему так, этот выбор - прерогатива тренера. Наверное, они более сыграны, все-таки весь прошлый сезон выступали вместе, у них лучше отработано взаимодействие.
- А ты не думаешь, что это может быть связано с большим количеством ошибок у тебя, когда ты обороняешься?
- Я ничего не могу сказать, еще раз повторю – это компетенция тренера. Тем более что меня же тоже иногда выпускают в меньшинстве, только в других сочетаниях: с Ваней Ткаченко, с Вадимом Шахрайчуком. Или если кто-то именно из наших Владимиров отбывает штраф.
- В футболе на поле спортсмены часто что-то кричат друг другу, подсказывают. На льду лично я отчетливо слышу только громкие команды вратарей. А полевые игроки в хоккее что-нибудь кричат партнерам во время матча?
- Да, мы частенько покрикиваем. Особенно, когда рвемся в зону соперника и разыгрываем шайбу. Если партнер находится спиной, а его атакуют, то бросишь ему: «Скинь назад!», «Я сзади!» или что-то в этом роде.
- А ругаетесь?
- Друг на друга? Нет, конечно. Ругаться можно только на себя, если у тебя что-то не получается. Тогда злишься, бесишься, ругаешься.
- В вашем звене играл чешский защитник Рахунек. На каком языке вы разговаривали на льду, если разговаривали, конечно?
- Он немножко понимает русский. Крикнешь: «Пас!», и все нормально. А вообще лично я ему ни разу не кричал. Как-то не довелось. Но знаю, если понадобится, можно просто сказать: «Карел!», он догадается, и все поймет, он очень грамотный и надежный защитник.
- После матча хоккеисты звена обсуждают свою игру, ее плюсы или минусы, или это не принято?
- Бывает, мы говорим что-то типа: там не придержал, здесь не увидел, тут пас не отдал… Может, не всегда сразу после игры, а на следующий день, когда уже все проанализируем.
- То есть претензии предъявляете?
- Нет, что ты, ни в коем случае, только по-дружески. Так сказать, с целью улучшить взаимопонимание и взаимодействие на льду (улыбается). Подскажем иногда, посоветуем что-то друг другу.
- Ты быстро отходишь от поражений, или очень долго и всерьез потом из-за них переживаешь?
- После поражений, или даже просто после неудачных, как мне кажется, своих игр, я даже заснуть какое-то время не могу. Вот только представь себе: лежишь, а в голову мысли какие-то непонятные лезут: почему проиграли, почему я плохо сыграл, почему сделал так, а не иначе, как надо было поступить… Кошмар. Зато в процессе этого обдумывания как-то незаметно для себя и засыпаешь.
- Своеобразное средство от бессонницы?
- Примерно так (улыбается).
- В зарубежных клубах практикуется наличие в штате специалиста-психолога, который помогает игрокам избавляться от так называемой «загруженности» после провальных матчей. Как ты думаешь, в России в целом и конкретно в «Локомотиве» подобное было бы полезно, или принцип: «о поражениях надо забывать, как только выходишь из раздевалки» не для русского менталитета?
- Думаю, это действительно не для нашего менталитета. Не знаю, как в других российских клубах, но в «Локомотиве» таких специалистов нет. Да и, если честно, не уверен, что они нужны. Мне кажется, все спортсмены все равно будут по-своему какое-то время переживать поражения, пытаться найти собственный выход из своего состояния. Все же люди разные. Кто-то старается забыть и у него сразу получается, а кто-то долго расстраивается.
- Давай немного поговорим о не самых, наверное, приятных для тебя воспоминаниях. Спортивные врачи говорят, что чем оптимальнее физическая форма хоккеиста, тем слабее его иммунитет. Не вдаваясь в медицинские тонкости, скажи, тебе после перенесенного в прошлом году гепатита приходится особенно тщательно обращать на подобную формулу внимание?
- В какой-то мере, конечно, приходится. За здоровьем теперь особенно тщательнее надо следить, чтобы, тьфу-тьфу, чего не случилось… А идеале, конечно, надо, чтобы и форма была оптимальная, и иммунитет.
- А как сейчас-то у тебя со здоровьем? Болезнь полностью забыта или еще как-то дает о себе знать?
- Этот кошмар, я надеюсь, забыт окончательно и бесповоротно. Я регулярно делаю различные анализы, проверяю, все ли хорошо, все ли в порядке. Последний раз недели три-четыре назад делал анализ крови, он показал, что у меня все в норме. До этого в августе проверялся. Сейчас надо бы снова сходить, просто пока еще времени для этого не было.
- Ты как-то однажды обмолвился, что болезнь стала для тебя настоящим шоком и заставила по-другому смотреть на жизнь и на хоккей. Что дала тебе эта «шоковая терапия»?
- Всякий раз, когда я об этом вспоминаю, я думаю, как же мне все-таки повезло. После таких проблем можно было вообще закончить с хоккеем, повесить коньки на гвоздь, и все – гуляй! А мы вместе с Вовой Самылиным, тоже переболевшим гепатитом несколько лет назад, получается просто настоящие счастливчики. Мы смогли возвратиться на лед и играть. Я не боялся, сидя на трибуне, что никогда не вернусь в хоккей. Просто я не мог представить и не представляю сейчас, чтобы я делал, как зарабатывал деньги, как содержал семью, если бы мне пришлось уйти из спорта. Я еще больше осознал, что хоккей – это то, что имеет для меня огромное, колоссальное значение.
- Все болельщики уже знают, что кроме двух золотых медалей в этом виде спорта у тебя в активе есть еще одно ярославское чемпионство – в боулинге.
- Да что вспоминать, давно это было!
- Но все-таки титул есть титул, согласись. Однако не все, наверное, в курсе, каким образом ты завоевал это звание.
- Ничего особенного. Как-то я принял участие в одном турнире по боулингу, однако сыграл неудачно: в десятку вошел, но результат показал слабенький. Но меня очень захватило, я тогда не играл в хоккей, это было почти год назад, поэтому имел возможность потренироваться. А потом отправился вместе с товарищем, победителем того самого турнира, где я попал только в десятку, на парный чемпионат Ярославля. А там мы с ним, конечно, выступили так выступили (улыбается)! Заняли первое место, а затем, когда стали суммироваться все очки, оказалось, что мой результат - самый лучший! Так я еще раз стал чемпионом.
- Где ты пристрастился к этой игре?
- В Америке. Интересно, мне сразу понравилось. Я вообще очень люблю игры такого плана. Бильярд, например, тоже.
- Да? А есть мнение, что тот, кто поиграл в боулинг, перестает находить удовольствие в бильярде.
- Я слышал о таком. Бывает, но это точно не про меня. Я и бильярд люблю, и боулинг (улыбается).
- А когда последний раз катал шары?
- Как раз вчера (Наш разговор с Дмитрием состоялся в воскресенье – А.К.), а до этого даже не помню когда. У нас был свободный вечер после игры с «Динамо», и мы вместе с Антоном Бутом и его девушкой Машей ходили в боулинг, сыграли там пару партий.
- И кто выиграл?
- Я. Случайно (улыбается). На самом деле результат показал совсем не высокий – в сумме за две партии всего 310 очков набрал, очень давно не играл.
- Боулинг - это спорт, или все-таки увлечение?
- Для тех, кто занимается им профессионально, участвует в чемпионатах мира и Европы, постоянно тренируется, играет - конечно, спорт. Для меня - увлечение, у меня же есть другая основная работа.
- Существует определенная тактика игры: кто-то бросает на силу, кто-то с подкруткой шара. У тебя есть свой собственный стиль?
- Я никогда не видел, чтобы у нас здесь бросали шары с подкруткой. Так играют настоящие профи: у них шар летит по самому краю, а перед кеглями делает вираж в центр. Я так даже не пытаюсь. Я кидаю по центру, чуть-чуть смещая, бросаю достаточно тяжелым шаром, 14 фунтов.
- Признайся честно, нет такой мечты – стать чемпионом России по боулингу, может быть, Европы, а там, кто знает… и мира?
- Да ты что? Это же нереально! Я знаю, как играют мастера-профессионалы: для них 200 очков - это вообще не результат. Так, ерунда какая-то! Они по 300 с легкостью набирают.
- Помнится, ты как-то говорил, что нынешним летом попробуешь перебить свой прошлогодний рекорд в 216 очков за партию. Хотя бы это-то удалось?
- Нет, а когда? Времени свободного у нас сейчас мало, да и мысли, в основном, о работе. Это еще в прошлом году, когда я не выходил на лед, мог чаще играть в боулинг, а теперь – предсезонка, чемпионат. Особенно не до развлечений. А если свободное время и появляется, то стараюсь его с семьей проводить. Жена вот, правда, сейчас ненадолго уехала, а я с дочкой один остался.
- Кстати, о жене. Она у тебя тоже в боулинг играет?
- Играет. И довольно неплохо, я считаю: 130 очков в среднем набирает.
- Так ты ее тренируешь, наверное? Я знаю, у нас в боулинг-клубе нередко устраивают турниры среди смешанных пар, вы вместе сыграть не планируете?
- Для того чтобы нам выступать с женой в паре, надо, чтобы она чаще ходила, тренировалась. Я видел в боулинге девушек, которые легко так, играючи, набирали под 200 очков. Но, думаю, все у нас впереди. Мы еще сыграем. Уж последнее место точно не займем!
- Супруга уехала, не побоялась оставить папу одного с дочкой?
- А чего бояться? К тому же, я не совсем один. У нас еще обе бабушки здесь живут, в Ярославле, которые очень любят с ней заниматься.
- Значит, дочка все-таки чаще не с тобой, а у бабушек…
- Нет, сейчас со мной. Перед тем, как уехать на тренировку, я отвез ее на праздник. У сына Андрюхи Малкова день рождения, все дети там веселятся. И вечером, надеюсь, взять ее домой. Если она поедет, конечно.
- А что, может и не поехать?
- Может. Я ее спрошу: «Анжелика, со мной поедешь или у бабушки останешься?» В общем, как она скажет, так мы и сделаем.
Вот на этой «домашней» теме мы и расстались с Димой, который уже посматривал на часы и торопился на тренировку. А я подумала, что разговор с ним стал для меня лишним подтверждением того, что жесткие и хладнокровные на льду обычно очень мягкие и веселые в жизни.
