Этого защитника просто невозможно уже представить в какой-то другой форме, кроме как бело-красной с синим «Торпедо» – «Локомотива». Невозможно представить его не в Ярославле. Пятнадцать кряду сезонов за Ярославль, вся карьера от «зеленого» салаги до зрелого мастера, – явление в нашем хоккее уникальное. Особенно в теперешние времена, когда «перекати-поле» из клуба в клуб – обыденность.
Мог ли Дима Красоткин, молодой безусый паренек, авансами особыми не обласканный и звезд с неба не хватавший, тогда, в середине 80-х приехав из Рыбинска в Ярославль, как из деревни в град стольный, думать, что город этот, команда эта станут судьбой его раз и навсегда? Мог ли представить, что суждено ему будет пройти с «Торпедо» – «Локомотивом» весь путь из «подвала» союзной еще высшей лиги до вершин чемпионства, трехкратного, в чемпионате России?
Стоя перед стареньким, рядом с по-прежнему обшарпанным заводским стадиончиком, «Автодизелем». Любуясь на стеклобетонную громаду «Арены-2000», поднимая глаза под ее свод, где рядом с флагами России, ярославским областным и городским, висят победные клубные стяги (вот «золотое» «Торпедо»-97, а вот «Локомотивы» 2002 и 2003 гг.). Везде в Ярославле, где только есть что-то, говорящее о хоккее, думаешь о том, что во всем этом, делающем один из сотен районных центров России тем самым центром хоккейным, на весь мир известным своей маркой качества, есть частичка души, частичка крови и пота этого защитника. Этого мастера. Этого капитана. Дмитрия Красоткина.
– Мог бы сам представить себя не в Ярославле? – вопрос такой, кажется, слегка застает Красоткина врасплох.
– Раньше… Давно, наверное, еще – да. А сейчас уже – нет. Мне бы очень хотелось всю свою карьеру отыграть за Ярославль. Я здесь недалеко родился. В Рыбинске. Здесь для меня все родное. Как можно родное поменять на что-то другое? Хотя понимаю тех, кто едет в другие города, в другие команды, за большими деньгами.
– Другого такого хоккеиста, который провел бы 15 сезонов в элитной лиге за одну только команду, да еще ее капитана, в России сейчас нет. А если с НХЛ сравнивать, то на ум только такие имена приходят, как Стив Айзерман, Марио Лемье…
– С НХЛ сравнивать, наверное, неправильно. Там играют настоящие звезды. И неизвестно, удалось бы мне там столько лет провести в одной команде. А я там не играл. И уже не поиграю.
– А хотелось бы?
– Возраст не тот.
– А в свое время?
– Не представилось возможности. Если бы была, я бы, конечно, уехал. Попробовал бы себя там. Да чего уж сейчас говорить? Я ни о чем за эти годы в Ярославле не жалею. Ни о чем. Наоборот, очень счастлив, что все так, как есть. Неизвестно, что было бы со мной, если поехал бы в другую команду.
– Варианты-то, конечно, присутствовали?
– Много было. И заграницей, и здесь…
– Так, чтобы серьезно?
– Да. Разные клубы приглашали. Но я же семейный человек. Женат. Двое детей. И как мне детей от дома отрывать? Один пошел в школу, другой – в садик.
– Так Красоткин с самого начала синицу предпочел журавлю?
– Понимаете, пусть я зарабатываю не самые большие деньги, зато я здесь счастлив. Дай только бог доиграть еще до 1000-летия. Мечта у меня такая. В 2010-м у Ярославля праздник. А еще я примерно подсчитал – как раз тысяча матчей у меня будет. И все – за Ярославль.
ОТ СЕИЧА ДО ИЛЬИЧА
Ярославль, как любой великий клуб, не может иметь банальной истории. Много чего было за эти пятнадцать лет. И люди были все своеобычные. Сергей Николаев. Петр Воробьев. Пан Владимир Вуйтек. Юло Шуплер. Кари Хейккиля, наконец. Какие они все разные: по отношению своему к людям и по подходам к тренерству. Но при каждом из них капитаном команды был и остается Красоткин.
– Ну, и Альберта Петровича Данилова я бы не стал забывать, – говорит Дмитрий. – Многие еще в промежутках были. А если бы не Сергей Алексеевич Николаев, я бы, честно, в хоккей сейчас не играл. Когда я приехал, это в 86-м году было, он во мне игрока разглядел, место доверил в составе. А если бы не разглядел? Не доверил бы если?
– Норов-то у Сеича, как известно, крут. Мог в раздевалке и матерком припустить…
– Зря вот люди судят о нем только по этому. Зря думают о нем только плохое. Да, он такой. Но он – фанат своего дела. Он без хоккея жить не может. Хотя, конечно, согласен, так тоже нельзя. Надо быть, наверное, не только тренером в хоккее, но еще и человеком. Отходить иногда от хоккея вовремя.
– А потом был «наш Ильич» – человек, который из Ярославля чемпиона сделал в первый раз.
– Все тренеры, каждый по-своему, но в одном одинаковы: они должны требовать. Игры, результата. Да, Николаев был такой. Воробьев – другой. Я не хочу сказать, что он такой уж тяжелый вообще человек. Но за каждую ошибку, за каждое неверное действие он старался проучить. Наказать. Держал в рамках.
– В ежовых, скорее, рукавицах…
– Ну да. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
– Ильич заставлял перед собой трепетать?
– Нет. Он держал всех вокруг в постоянном напряжении. Оно будто в воздухе висело. Эта обстановка. Его старание постоянно будто зацепить каждого за что-то – это не так, это не сяк.
– Но при нем три года подряд были с медалями…
– Так я и говорю, что в этом изюминка состоит его, как человека и как тренера.
– А после «монстра» Петра Ильича пришел «душка» пан Владимир.
– Пришел человек… простой. Спокойный. Который в каждого из нас верил. Все с ним стало по-другому совсем. Пять лет с Воробьевым мы в одном мире жили, а приехал Вуйтек – попали в совершенно другой. Отношение поменялось, стиль игры. На протяжении пяти лет с Воробьевым, все эти сборы и все такое, ты был весь в хоккее, и ничего кроме хоккея у тебя в жизни не было. А с Вуйтеком у нас была работа, и было свободное время. Я не говорю, что Ильич нас держал, а пан Владимир распустил по кабакам да ресторанам. Нет. Но свобода быть самим собой – это то, что пришло с Вуйтеком. А потом, и новые люди: Коваленко, чехи. Вуйтек свою новую команду строил. Я тоже считаю, что тренер и команда вместе должны быть. А не тренер – отдельно, игроки – отдельно.
– А Шуплер слишком мягким оказался? «Потерялся»?
– Почему? Не в этом дело. Много ли успеешь за четыре месяца? У него были и своя подготовка, и свой подход. Но когда всю команду начинает лихорадить, сложно что-то великое сделать сразу.
– Так Юло и пришел-то не во все хорошее…
– Нас весь тот сезон и лихорадило. Юрзинова быстро сменили. Но каких-то особых перемен Шуплер не внес. Да, в самом начале был как бы всплеск эмоций, а потом все обратно…
– И вот, Хейккиля?
– Кари работает чисто по системе Тарасова. Что это означает? Это действительно большие нагрузки. Предсезонка такая, что воробьевской не уступит. Но Кари – он совершенно европеец. Для него если человек на работе, значит, он на работе. А если свою работу «от и до» сделал – все, свободен. У меня еще ни разу такого за все 15 лет не было. С самого начала Кари отменил сборы. Вообще. Мы просто не знаем с ним, что такое база! Обычно тренировки с утра бывают, а у нас – дневные, в полдень, в час дня. Поначалу очень непривычно было. А на предсезонке, наоборот, ранние тренировки – в семь, в восемь утра. И намного меньше игр. При Воробьеве мы 25–30 дней за сорок проводили, а здесь – от силы десять. В общем, в плане подготовки – она у Хейккиля совершенно другая.
НИ ОДНОГО ПОРАЖЕНИЯ В ПЛЕЙ-ОФФ
– Вспоминая первое ярославское чемпионство, при Ильиче, и говоря по чести: никто тогда на Ярославль так чтобы серьезно – не ставил…
– Мы темной лошадкой были.
– В плей-офф выходили не шибко с высокого места. А что потом? Когда почувствовали «вкус крови»?
– А мы тогда и не чувствовали еще, что можем чемпионами стать. Просто цель такая у нас была.
– И вот дошли до самого финала, где вас ждал могучий чемпионский Тольятти…
– У нас коллектив был сплоченный. Мы очень верили каждый в себя и в своего партнера. Были вместе. Помогали друг другу везде: и на льду, и вообще по жизни. Все другу к другу в гости ходили. И все в хоккее получалось. Нет, не прямо как по маслу. Но все хорошее между нами на игру перекладывалось. Отсюда и результат: мы в том плей-офф ни одного матча не проиграли. Да, пусть сама игра была не особо зрелищной, чисто строгая от обороны. За весь тот сезон мы пропустили меньше всех…
– Ну а потом было второе чемпионство, и первое с Вуйтеком, когда тоже пропустили меньше всех, и тоже в плей-офф все победы.
– Это было совсем другое. Это – просто счастливый год был для всех нас. Два счастливых года. Может, за то, что не получилось у нас два последних года с Воробьевым, судьба нам подарила два эти года с Вуйтеком? И иной раз кажется, что ситуация эта сейчас, как тогда, повторяется.
– Столько в тех двух победных сезонах именно тренерской заслуги, именно пана Владимира?
– Да. Он пришел и сразу нашел понимание с нами. А это – самое главное. Условия были созданы хорошие. Тренер хороший. И игроки что надо. Что еще нужно?
– Будто все одно к одному сложилось. Это я и про открытие «Арены-2000».
– Да! Мы, переехав сюда, словно в другом мире оказались. В «Автодизеле» условия были, прямо скажем, не фонтан. И переехать оттуда в такое… Я почему и говорю, что это было счастье. Все сразу как бы сложилось. Полной грудью задышали.
ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ
У команды великого клуба просто не может быть на протяжении стольких-то лет банального капитана. И, говоря по чести, опять же просто невозможно себе представить, кому, кроме как не Красоткину, выводить ребят в бело-красном с синим на лед. Хотя, конечно, однажды такой день неизбежно настанет. Но это там, в будущем. А покуда сам капитан рассчитывает до 1000 лет доиграть. В этом сезоне он уже и 700-ю игру в чемпионатах страны провел, и 50-ю «фетисовскую» шайбу забросил. Красоткин – живой символ Ярославля. С кубком чемпионским над головой. Вот только, правда, после первого победного финала капитан на льду не в форме хоккейной, но в костюме цивильном.
– Так получилось, – улыбается, вспоминая, Красоткин, – Во второй домашней игре финала с Белкиным разодрался. Матч-штраф. Хотя тогда мне было совсем не весело. Как? Решающий матч и без капитана?
Андрей Скабелка кубок тот в Тольятти поднял. Два же следующих – Красоткин. На пару с Коваленко.
– Вот вы говорите, «частичка», говорите, «вклад», – стесняется даже как будто Красоткин, – А вклад все-таки не мой. Всех людей, которые работали, которые строили это все, вклад. Огромную роль сыграл во всем этом Сергей Иванович Лисицын, губернатор, который о хоккее заботится на протяжении всего своего губернаторства.
– Это-то понятно. Но если чисто хоккей иметь в виду, команду и ее достижения…
– Если только игру, если только команду, то… (пауза) согласен. Но моя заслуга только в чем: я – капитан хоккейной команды. Не больше того.
– И с каждым тренером Красоткин общается больше и особеннее, потому что он – капитан.
– Сейчас, увы, языковый барьер еще присутствует. Мой английский не позволяет мне слишком близко с Кари общаться. Нет, я все понимаю, о чем он говорит. Вот только не всегда могу ему ответить. Но каких-то таких уж проблем это вовсе команде не создает.
– О победах, как водится, говорить легко и приятно. В отличие от поражений. А ведь кому, как не Красоткину, капитану, все-все хорошо было видно и совершенно-совершенно понятно. Так что, просто, бывает, устаешь выигрывать?
– Нет, не устаешь. Но в подсознании поселяется у тебя, что ты уже чемпион. Тем более дважды подряд. И ты, сколько ни играй на самом высоком уровне, эту мысль гонишь от себя, а она все равно лезет. Чтобы выигрывать, надо больше чем на 100 процентов работать: чемпион ты или не чемпион, не важно. Ну а у нас, может, отношение к работе все-таки стало другим, после стольких побед-то?
– Так каково это, проигрывать после этого?
– Всегда только выигрывать – так не бывает. А проигрывать тоже можно по-разному. Можно – в достойной борьбе. Но особенно обидно, когда ты проигрываешь бездарно.
– Когда, после чемпионств, Ярославль проиграл бездарно?
– Ну… не бездарно. Может, я немного не так сказал. Это когда выигрывать надо, когда все возможности есть у тебя для этого, когда все у тебя на руках, а ты… По прошлому, допустим, сезону, с Юрзиновым который начинали: мы пять встреч первых выиграли. И у «Динамо», и у Магнитки, и в Тольятти… И сдулись. В газетах тогда еще писали, что мы на старом багаже эти пять матчей сыграли. А нового-то не было.
– Так Юрзинову, при Вуйтеке второму, просто не хватило авторитета, чтобы команду «построить», да?
– Не в авторитете дело, все вместе здесь. И то тоже, что ребята, может, немножко носы задрали, меньше стали работать, выкладываться…
– Ребята – это и Красоткин в том числе?
– И Красоткин. Себя выгораживать не собираюсь. Если партнер хорошо играет, а я рядом – плохо, вся игра и пропадает. Как тут кого упрекнешь? Люди работают. Но в душу-то им не залезешь. А все это ведь на игру, на результат перекладывается потом. Состав у нас тоже поменялся, кто-то пришел, кто-то ушел.
– Вот за все эти годы – это ж сколько народу поиграло «под» капитаном Красоткиным? И вот выходишь на площадку, а напротив – знакомое лицо? С ним ты еще в том году вместе был, в одной команде?
– Отношения приятельские остаются, конечно. Ну а на льду друзей, как говорится, нет. Я, честно говоря, о чем-то таком никогда и не задумывался. Если друг – да, друг. Но выступает за другую команду – значит, на той стороне баррикады. Я бы сказал, что есть у меня на льду уважение к человеку. В спортивном плане я не стараюсь ударить его как-то исподтишка, травму нанести. Да, у нас идет игровой момент, борьба. А так, если он играл в одной команде, а потом перешел в другую? Тот же Слава Буцаев. В другой команде ему, может, и лучше играется, потому что в прежней стало как-то не так.
– Или Дмитрий Юшкевич? Андрей Коваленко?
– Дима, честно говоря, я не знаю, из-за чего ушел. Некоторые уходят чисто из-за денег. Андрей? Я просто не хотел бы к этому возвращаться, что было – то было.
– Вопрос шаблонный, но тем не менее: есть что-то, что особенно засело в памяти, в сердце за все эти годы?
– Рождение сына, конечно. В 97-м году все совпало: и чемпионство, и жена сразу после этого родила. Даже три события: еще я закончил Ярославский юридический институт. Ну а так, много чего было. Вот об этом голе всегда пишут, в 99-м: мне шайбу отдали, я на ворота выскочил, обыграл и забил. А все чемпионства в памяти – отдельно.
– Вот только ни разу в Ярославле вы не выигрывали, все в гостях?
– Так чего в этом страшного? Это же хоккей, и все понимали, что надо выигрывать быстрее, и дело с концом. Зато когда мы в 2001-м в Ярославль приехали… Никогда такого еще у нас не было. Началось у Дома культуры железнодорожников, что рядом с вокзалом. А потом на машине открытой, с кубком прямо, по всему городу…
– А вот от любви до ненависти один шаг. В прошлом сезоне абонементы на лед летели…
– Я никого не виню, потому что мы тогда ничего хорошего своей игрой не заслуживали. Но осадок остался. Хотя, знаю, те, кто бросали, не за команду им обидно было, а за деньги свои, за абонемент заплаченные. И много друзей у меня среди болельщиков – они все этот поступок осуждают. Может, мы их просто к победам своим приучили? Мы же в первом чемпионском сезоне с Вуйтеком всего четыре игры на «Арене» проиграли. И во втором где-то столько же. Поэтому и обидно, когда проигрываешь бездарно: людям-то сверху все видно, от них ничего не скроешь. Мы в том году Тольятти в плей-офф уступили. Две игры там. Нет-нет, я не беру ошибки в судействе, еще что-то. Но себе самим не признаваясь, понимали: даже если две игры здесь выиграешь, все равно на пятую, последнюю, туда ехать, а там все будет понятно. Хотя тот же Омск чемпионом как стал: проиграли в Магнитке две, две дома выиграли, а потом там -– решающую. Значит, так эти ребята хотели чемпионства. Желание, значит, у них было огромное. Такое, какого у нас не оказалось.
– А сейчас-то, себе не признаваясь, что понимаешь? Ярославль по всем раскладам – никак не фаворит. Казань, «Динамо», «Лада», Магнитка…
– Вот они четверо и фавориты. Но чемпионат у нас сейчас какой? Когда каждая команда каждую почти взять может и обыграть. Все будет зависеть от того, кто в какой форме подойдет именно к плей-офф. Второе – кому какие задачи решать? У Казани 1000-летие: они все на кон бросят, чтобы чемпионами стать. Или то же «Динамо»: для чего они таких игроков напокупали? Не хотят чемпионство никому уступать.
– А Ярославль, стало быть, как в старые добрые времена, темной лошадкой?
– Не думаю, что сейчас нас кто-то таким уж проходным соперником считает. Посмотрим. Шайба нас рассудит. Биться будем до конца, а там уж как карта ляжет. Агитировать никого у нас не надо…
Сказал это капитан «Локо» так, что сомневаться в искренности его слов не приходилось. Шайба действительно всех рассудит. А Красоткин и его «Торпедо» – «Локомотив»: мало ли в шайбе всем все доказали уже? Так что посмотрим.
